Библиотека в кармане -зарубежные авторы

         

Лливелин Морган - Параллельный Образ


МОРГАН ЛЛИВЕЛИН
ПАРАЛЛЕЛЬНЫЙ ОБРАЗ
Перевел с английского Аркадий КАБАЛКИН
Признанной красавицей в нашей семье была мама. Стоило ей появиться в
комнате, как все разговоры стихали. У мамы были рыжие волосы, зеленые глаза,
талия, которую папа мог обхватить двумя ладонями. Она настолько олицетворяла
совершенство, что даже другие женщины не могли ее ненавидеть - нельзя ведь
ненавидеть картину или статую.
Мама была произведением искусства.
Зато я ничем и никем не была.
Тощая, неуклюжая, с тонкими бесцветными волосами и выпирающими деснами -
воплощенный упрек красивым родителям. Папе, казалось, не было дела до моих
недостатков, а мама постоянно твердила: "Не сутулься, Люсинда, неужели ты не
можешь стоять прямо?", "Перестань теребить волосы, они и так у тебя неважные",
"Ради Бога, не разжимай губы, когда улыбаешься, нечего сверкать деснами!",
"Зачем ты напялила грязные джинсы, Люсинда? Люди решат, что мы подбираем для
тебя одежду на свалке".
Чем больше критики обрушивалось на мою голову, тем хуже я себя
чувствовала. И тем хуже выглядела.
Мне было пятнадцать лет, я училась на "отлично", но все равно ничего не
умела сделать толком - во всяком случае, с маминой точки зрения. Мои
способности не шли в счет, она то и дело напоминала мне, как я далека от
совершенства. Одно из самых ранних моих воспоминаний: мама, поставив меня на
табурет, пытается завить мне волосы и с неодобрением качает головой, когда
локоны тут же распрямляются сами собой.
Я заранее боялась ее усмешки, которая обязательно следовала за
недоверчивым восклицанием любого нового знакомого: "Неужели это ваша дочь,
Бернис?"
Подрастая, я прониклась угрюмой решимостью стать такой же красавицей, как
моя мать. Или, по крайней мере, хорошенькой, чтобы посторонние не приходили в
изумление, узнав о нашем родстве. Я торчала в ванной перед зеркалом, упорно
разучивая самоуверенное, как у королевы, выражение лица, свойственное маме.
Увы, с такой гримасой я выглядела нелепо: казалось, вот-вот чихну.
Я стала поглощать горы масла, мороженого и жареной картошки, воображая,
что это превратит меня, замухрышку, в обладательницу роскошных форм. Но от
жирной пищи я только покрывалась прыщами.
Я скупала в киоске все журналы, обещавшие раскрыть секреты красоты и
очарования. Все мои карманные деньги переходили в жадные руки производителей
дешевой косметики, а мои прыщи продолжали множиться.
Каждый вечер я, как полагается, сто раз проводила щеткой по волосам, но от
этого они лишь делались жирными. Чем больше я старалась, тем хуже выглядела.
Часто я засыпала, наплакавшись, в отчаянии.
На мое шестнадцатилетие мама задумала большой прием. Не посоветовавшись со
мной, она пригласила сыновей всех своих многочисленных знакомых. Вряд ли хоть
кто-нибудь из них до этого собирался навестить меня, но мама умела
уговаривать.
Красивые люди - мастера внушать. Я убедилась в этом уже давно, наблюдая за
мамой.
- Ребятам не понравится, что их заставили пойти в гости, - предупредила я
ее. - И они разозлятся на меня.
- Глупости! - отмахнулась она. - Они прекрасно проведут время, да и ты
тоже, если только перестанешь все критиковать. Матери лучше знать!
Она потащила меня в центр города, чтобы купить платье на день рождения.
- Только цвета персика! - умоляла я. - Этот цвет мне хоть как-то к лицу.
Мы полдня переходили из одного дорогого магазина в другой. Продавцы из
кожи вон лезли, стараясь услужить маме, но стоило им узнать, что клиентка -
это я, гадкий утенок, как их рвение тая





Содержание раздела