Линдгрен Астрид - Солнечная Полянка
child_prose
Астрид
Линдгрен
Солнечная полянка
ru
sv
Alexandr
Alexandr
alex_9@id.ru
FB Tools; FAR
2004-09-11
http://www.aldebaran.ru
2AE4C5A5-0808-43E1-93A8-5E52DEE19B82
1.0
v 1.0 - создание FB2 - Alexandr.
Астрид Линдгрен
Солнечная полянка
* * *
Давным-давно, в пору бед и нищеты, жили-были брат с сестрой. Остались они одни-одинешеньки на свете. Но маленькие дети не могут жить одни, кому-то да надо их опекать.
И оказались тогда Маттиас и Анна с хутора Солнечная Полянка у хозяина хутора Торфяное Болото. Думаете, он взял их из жалости — ведь они сильно горевали после смерти своей матушки? Или его разжалобили их глаза — ясные и добрые?
Вовсе нет, его привлекли их маленькие руки, верные и надежные, от которых может быть прок. Детские руки могут хорошо работать, когда не вырезают лодочки из бересты, не мастерят дудочки и не строят игрушечные шалаши на склонах холмов. Детские руки могут доить коров, чистить коровьи стойла в хлеву на Торфяном Болоте — все могут делать детские руки, надо только держать их как можно дальше от берестяных лодочек, игрушечных шалашей и всего того, к чему лежит у детей душа.
— Видно, нет для меня радости на свете! — сказала Анна и заплакала.
Она сидела на скамеечке в хлеву и доила коров.
— Просто здесь на Торфяном Болоте все дни — серые, будто мыши-полевки, что бегают на скотном дворе, — постарался успокоить сестру Маттиас.
В пору бед и нищеты, когда дети ходили в школу всего несколько дней в году, зимой, — в крестьянских избах часто недоедали. Потому-то хозяин Торфяного Болота и полагал, что им, ребятишкам, довольно и картошки, обмакнутой в селедочный рассол, чтобы насытиться.
— Видно, недолго мне на свете жить! — сказала Анна. — На картошке с селедочным рассолом мне до следующей зимы не дотянуть.
— И думать не смей! — приказал ей Маттиас. — Следующей зимой в школу пойдешь, и тогда дни не покажутся больше серыми, как мыши-полевки на скотном дворе.
Весной Маттиас с Анной не строили водяные колеса на ручьях и не пускали берестяные лодочки в канавах. Они доили коров, чистили воловьи стойла в хлеву, ели картошку, обмакнутую в селедочный рассол, и частенько плакали, когда никто этого не видел.
— Только бы дожить до зимы и пойти в школу, — вздыхала Анна.
А как настало на Торфяном Болоте лето, Маттиас с Анной не собирали землянику и не строили шалаши на склонах холмов. Они доили коров, чистили воловьи стойла в хлеву, ели картошку, обмакнутую в селедочный рассол, и частенько плакали, когда никто этого не видел.
— Только бы дожить до зимы и пойти в школу, — вздыхала Анна.
А как настала на Торфяном Болоте осень, Маттиас с Анной не играли в прятки на дворе в сумерки, не сидели под кухонным столом по вечерам, не нашептывали друг другу сказки. Нет, они доили коров, чистили воловьи стойла в хлеву, ели картошку, обмакнутую в селедочный рассол, и частенько плакали, когда никто этого не видел.
— Только бы дожить до зимы и пойти в школу, — вздыхала Анна.
В пору бед и нищеты было так, что крестьянские дети ходили в школу только зимой. Неизвестно откуда в приход являлся учитель, селился в каком-нибудь домишке, и туда стекались со всех сторон дети — учиться читать да считать.
А хозяин Торфяного Болота называл школу "преглупой выдумкой". Будь на то его воля, он, верно бы, не выпустил детей со скотного двора. Но не тут-то было! Даже хозяин Торфяного Болота не волен это сделать.
Можно держать детей как можно дальше от берестяных лодочек, игрушечных шалашей и земляничных полянок, но нельзя отстранить их от школы. Случись такое, придет в сел
