Лем Станислав - Ананке (Пиркс На Марсе)
Станислав Лем
Ананке (Пиркс на Марсе)
Что-то вытолкнуло его из сна - во тьму. Остались позади (где?)
багровые, задымленные контуры (город? пожар?), противник, погоня, попытки
отвалить скалу - скалу, которая была этим (человеком?). Пиркс безуспешно
пытался догнать ускользающие воспоминания; как всегда в такие минуты, он
подумал, что в снах нам дается жизнь более интенсивная и естественная, чем
наяву; она освобождена от слов и при всей своей непредвидимой
причудливости подчиняется законам, которые кажутся бесспорными - но лишь
там, во сне.
Он не знал, где находится, он ничего не помнил. Достаточно было рукой
шевельнуть, чтобы выяснить, но он злился на бессилие своей памяти и
подхлестывал ее, добиваясь сведений. Он сам себя обманывал: лежал-то вроде
неподвижно, а все же пытался по фактуре постели отгадать, где находится.
Во всяком случае, это не была корабельная койка. И вдруг - будто вспышка
все озарила: посадка; пламя в пустыне; диск луны, словно бы поддельной,
слишком большой; кратеры - в пылевых заносах; грязно-рыжие струи песчаной
бури; квадрат космодрома, башни.
Марс.
Он лежал, теперь уже вполне по-деловому стараясь сообразить, что его
разбудило. Пиркс доверял своему телу; оно не проснулось бы без причины.
Правда, посадка была довольно трудная, а он порядком устал после двух вахт
подряд, без передышки: Терман сломал руку - когда автоматы включили тягу,
его бросило о стену. После одиннадцати лет космических полетов так
шлепнуться при переходе к весомости - ну и осел! Надо будет навестить его
в госпитале... Из-за этого, что ли?.. Нет.
Пиркс начал теперь поочередно припоминать события вчерашнего дня с
момента посадки. Садились в бурю. Атмосферы тут всего ничего, но когда
ветер - двести шестьдесят километров в час, тут прямо на ногах не устоишь
при таком ничтожном давлении. Подошвы ничуть не трутся о грунт; при ходьбе
надо зарываться ногами поглубже в песок - увязая по щиколотку,
приобретаешь устойчивость. И эта пыль, что с леденящим шорохом скребется
по скафандру, забивается в любую складку... она не очень-то красная и даже
не рыжая - обыкновенный песок, только мелкий: за несколько миллиардов лет
успел перемолоться.
Капитаната здесь не было - ведь не было и нормального космопорта.
Проект "Марс" на втором году своего существования все еще держался в
основном на времянках; что ни построй, все песком засыплет; ни гостиницы
здесь, ни общежития хотя бы, ничего. Надувные купола, огромные, величиной
с десяток ангаров каждый, - под сверкающим зонтиком стальных тросов,
заякоренных на бетонных колодах, еле заметных среди дюн. Бараки,
гофрированная жесть, груды, кипы, штабеля ящиков, контейнеров,
резервуаров, бутылей, связок, мешков - целый городок из грузов, что
сваливаются сюда с лент транспортеров. Единственным вполне приличным
помещением, налаженным, прибранным, была диспетчерская - она находилась
вне "зонтика", за две мили от космодрома; здесь Пиркс и лежал сейчас, в
постели дежурного контролера Сейна.
Он сел на кровати и босой ногой нащупал комнатные туфли. Он всегда
возил их с собой и всегда раздевался на ночь; если утром не удавалось как
следует побриться и умыться, он чувствовал себя не в форме. Он не помнил,
как выглядит комната, и на всякий случай выпрямлялся осторожно; чего
доброго, башку расшибешь при здешней экономии на материалах (весь Проект
по швам трещал от этой самой экономии; Пиркс кое-что знал об этом). Тут он
снова рассердился на себя за то, что забыл, где находятся выключа
