Кристи Агата - Вышедший Из Моря
Агата КРИСТИ
ВЫШЕДШИЙ ИЗ МОРЯ
Мистер Саттертуэйт чувствовал, что стареет. И не мудрено, ибо в глазах
многих он уже давно был стар. Юноши при его упоминании небрежно
переспрашивали: "Кто, Саттертуэйт? Да ему уже должно быть, лет сто. Во всяком
случае, никак не меньше восьмидесяти". Даже добрейшая из девушек могла
снисходительно обронить: "Бедный мистер Саттертуэйт! Он такой старенький...
Думаю, ему уже под шестьдесят!" А обиднее всего, что на самом-то деле ему было
шестьдесят девять.
Сам он, впрочем, стариком себя не считал. Шестьдесят девять лет - не
старость, а, напротив, прекрасная пора, когда перед человеком еще открыты
широчайшие возможности и только-только начинает сказываться приобретенный за
годы жизни опыт... Однако ощущение старости - это совсем иное. Это усталость,
которая постепенно овладевает сердцем, так что хочется с тоскою спросить себя:
да кто же я, в конце концов? Ссохшийся старичок, не наживший за свой век ни
жены, ни детей - ничего, кроме коллекции, которая в этот момент кажется
почему-то не такой уж и ценной? И никому нет дела, жив я или умер...
Тут мистер Саттертуэйт счел за лучшее прервать свои размышления как
бесплодные и никуда не ведущие. Уж кому-кому, а ему было лучше всех известно,
что, будь у него жена, он ее давным-давно уже мог возненавидеть, что дети
явились бы постоянным источником тревог и волнений и что любые посягательства
на его время и внимание были бы ему крайне неприятны.
"Комфорт и покой, - твердо сказал себе мистер Саттертуэйт. - Только
комфорт и покой!.. Вот все, что мне нужно".
Эта мысль напомнила ему о полученном утром письме. Он вынул его из кармана
и перечитал еще раз, смакуя каждое слово. Во-первых, письмо было от герцогини,
а мистер Саттертуэйт очень любил получать письма от герцогинь. Данное
послание, правда, начиналось с просьбы об изрядном денежном пожертвовании в
чью-то пользу и без этой надобности вообще вряд ли было бы написано, не сама
просьба облекалась в выражения столь изысканные, что мистер Саттертуэйт готов
был забыть, что послужило поводом для обращения к нему.
"Итак, Вы покинули нашу Ривьеру, - писала герцогиня. - Как-то Вам живется
на этом Вашем загадочном острове? Надеюсь, все не так дорого, как здесь? У нас
тут цены подскочили просто до неприличия - Коннотти совсем совесть потерял.
Так что, видно, с того года и я на Ривьеру больше не ездок. Не исключено, что
если Вы представите благосклонный отзыв, то я тоже проведу следующий сезон на
Вашем островке. Конечно, пять дней на корабле - не шутка, но зато я буду
абсолютно спокойна: раз уж Вы что-то рекомендуете, значит, это действительно
здорово! Ах, Саттертуэйт, Саттертуэйт, этак Вы скоро превратитесь в
изнеженного господина, который печется лишь о соответственных удобствах!..
Спасти Вас от этой участи может разве только одно - Ваш безмерный интерес к
делам ближних..."
Мистер Саттертуэйт сложил письмо и живо представил себе герцогиню с ее
обычной скупостью и внезапными приступами неуемной щедрости, с ее колким
языком и всплесками бьющей через край энергии...
Энергия - вот чего всем нынче так недостает! Он вынул из кармана еще один
конверт, из Германии, - от молодой певицы, которой он кое-чем помог.
Письмо ее было полно изъявлений самой искренней признательности.
"Дорогой мистер Саттертуэйт, как мне Вас благодарить? Я просто боюсь
поверить, что уже через несколько дней мне предстоит петь Изольду".
Как жаль, что Ольге придется дебютировать в "Тристане и Изольде"! Она
славная, ста
