Кортес Родриго - Пациентка
РОДРИГО КОРТЕС
ПАЦИЕНТКА
Аннотация
Что таится в темных глубинах ее подсознания? Что заставляет эту женщину оставлять спокойную, размеренную жизнь и совершать поступки, граничащие с безумием?
Никто не в силах угадать, когда, повинуясь какому то властному инстинкту, эта заложница своих неукротимых страстей вновь ввяжется в головокружительную авантюру, в которой так легко перейти грань между жизнью и смертью. А когда на ее пути встречается такой же одержимый, опасная игра становится еще острее. А потом — блаженное опустошение, умиротворенность, полный покой. Но лишь до тех пор, пока из неведомой мрачной бездны не раздастся призывный, неумолимый зов…
***
Салли не везло уже второй месяц. С середины февраля 1968 года он каждый божий день аккуратно перепроверял все свое снаряжение — шило, тщательно отточенную опасную бритву из хорошей немецкой стали, кусок скользкой нейлоновой веревки с крупными узлами на концах, прочный полиэтиленовый пакет — и старательно укладывал все на свои места: шило под сиденье водительского кресла, веревку и пакет в бардачок, а бритву под старый резиновый коврик с пассажирской стороны автомобиля. Его пусть и небогатый, но впечатляющий опыт говорил, что ангел мщения должен быть готовым ко всему.
Эти шлюхи и впрямь порой вытворяли такое, что расскажи кому — не поверят. Уже самая первая его… еще дома, в Миннесоте, — Салли болезненно крякнул, таким ярким было воспоминание, — даже она — пьяная вдрызг, едва до нее дошло, что греха между ними не будет и вот вот придется платить по счетам, мгновенно протрезвела, разбила пивную бутылку и совсем коротким — не больше трех дюймов — горлышком порезала Салли и грудь, и руки, да так основательно, что врачам пришлось наложить восемнадцать швов.
— Шлюха вавилонская… — пробормотал Салли и промокнул рукавом взмокший лоб.
Он потом специально ездил на это место, но понять, обо что эта тварь умудрилась разбить крепкую, как деревянная колотушка, бутылку, так и не сумел. Куда ни пойди, всюду земля на веселенькой, густо заросшей цветами поляне была удивительно мягкой, без единого камня или корня.
Вторая, — а это было в Нью Джерси, — уже с шилом в спине и полиэтиленовым пакетом на голове, как то успела заехать ему ногтем в правый глаз, и с тех самых пор глаз постоянно слезился и болел.
И только с третьей, уже в Канзасе, господь вмешался и явил свою силу. И вот тогда все прошло как надо. Салли настолько заморочил ей голову, что даже когда он вытащил эту дуру из машины и бросил на четвереньки, она все еще думала, что это — продолжение игры.
Нет, потом, конечно, были и слезы, и крики, но наступил миг, и даже этой глупенькой шлюхе стало понятно, с кем она имеет дело… И вот тогда она сделала все, что он только мог вообразить: выла на луну, изображала из себя маленькую, но очень резвую пони и даже лизала ему ботинки — лишь бы пожить еще…
Салли прищурился и затаил дыхание, удерживая вспыхнувшую перед его мысленным взором картинку, но сзади отчаянно прогудел грузовик, и он вздрогнул, резко вывернул руль и прижал автофургон к обочине.
После этой третьей — самой лучшей — везение как отрезало! Салли ничего не понимал, господь словно потерял к нему всякий интерес, и бабы не только отказывались садиться в его машину, они даже не подходили к нему! Стоило Салли ущипнуть какую нибудь девку за попку или сказать подходящий случаю комплимент, как она или закатывала истерику, или, еще хуже, окидывала сверху вниз таким уничижающим взглядом, что ему становилось нехорошо.
Салли был терпелив и настойчив
