Конвицкий Тадеуш - Чтиво
ТАДЕУШ КОНВИЦКИЙ
ЧТИВО
Я услышал монотонный настойчивый стук. Говорю: стук, хотя, возможно, это
был назойливый скрип неплотно закрытой двери. Вначале сон - сам себе голова
- пытался объяснить эти звуки по своему разумению, но постепенно начала
возвращаться реальность. Я увидел перед собой стену - незнакомую, с расплывчатыми
тенями; потом заметил в углу подушки бурое пятнышко, похожее на засохшую
каплю крови, и почувствовал жгучую пульсирующую боль во лбу. Где я? - была
первая мысль. Как оказался у исчерченной темнотой стены? Между тем кто-то
продолжал с грохотом ломиться в дверь.
Я медленно встал с кровати и машинально пошел в ту сторону, откуда доносился
стук. По пути опрокинул стул, вероятно, с моей собственной одеждой. Впереди
мерцала точечка яркого света. Похоже, это была моя квартира и мой глазок
на темной плоскости двери.
Сейчас. Минутку. Открываю , - хотел сказать я, но голос не желал
повиноваться, и я только захрипел, мучительно закашлявшись.
Едва я повернул защелку замка, дверь приоткрылась. На площадке стоял лысоватый
молодой человек в светлом костюме, а за ним двое полицейских.
- Можно войти? - спросил блондин.
- Да. Но... почему?
- Сейчас объясню,- и шагнул через порог; полицейские тоже вошли.
- Что случилось? - снова спросил я. Один из полицейских остался у незакрытой
двери. Второй последовал за блондином, легонько подталкивавшим меня в глубь
квартиры.
- Совершено убийство, - сказал блондин, а я подумал, что подобные тексты
мне откуда-то хорошо знакомы.
- Где совершено убийство? - Я постепенно узнавал свою прихожую с большой
вешалкой, на которой неподвижно висели наши зимние пальто.
- У вас. В вашей квартире.
Я вдруг подумал, что хорошо было бы рассмеяться, и попробовал это сделать.
Но блондин не обратил внимания на мои потуги и опять подтолкнул меня в комнату.
- Может, вы немного приведете себя в порядок, - сказал он; каждую фразу
он начинал с глубокомысленного мычания, словно какой-нибудь выпускник Оксфорда.
Я опустил глаза и оцепенел. На мне была только пижамная куртка. Я принялся
искать недостающую деталь одежды, безуспешно обшарил постель и наконец обнаружил
свои штаны валяющимися на полу.
Блондин деликатно подождал, пока я завершу туалет, и лишь после этого подошел
к окну и энергичным движением раздвинул шторы.
Я увидел нашу комнату при свете раннего утра. Полку с книгами, телевизор
с мутным бликом на стеклянном экране, опрокинутый стул, мое чудо-деревце,
которое, разрастаясь, расчленилось на множество толстых стволов, увенчанных
чахлой кроной.
- Моя фамилия Корсак, - сказал блондин. И добавил что-то вроде: - Заместитель
комиссара Корсак.
Мы еще не привыкли к новым полицейским чинам - мы, клиенты прежней коммунистической
милиции.
- Понимаете, у меня болит голова. Не могу собрать мысли.
- Немудрено. У вас шишка на лбу.
- Шишка? - Я подошел к нашему старому зеркалу, испещренному благородными
проплешинами. Пощупал черную корку запекшейся крови над правой бровью.
Тщедушный молодой полицейский с белой дубинкой на боку, похожей на обрывок
бельевой веревки, взглядом указал штатскому на нашу кушетку, служившую одновременно
ящиком для постельного белья и раскладным диванчиком, на который мы иногда
укладывали редких гостей.
А я заметил, что дрожу от утреннего холода и не могу унять эту дрожь. Хрипло
кашлянул пару раз, прочищая горло.
Блондин, то есть заместитель комиссара Корсак, неторопливо направился к
кушетке, обходя разбросанную но полу одежду. Остановился спиной ко м
