Библиотека в кармане -зарубежные авторы

         

Конрад Джозеф - Лорд Джим


ДЖОЗЕФ КОНРАД
ЛОРД ДЖИМ
Да, моя уверенность укрепляется с того момента, когда другая душа ее
разделит.
Новалис
ПРЕДИСЛОВИЕ
Когда этот роман впервые вышел отдельной книгой, стали поговаривать о том,
что я переступил границу мною задуманного. Некоторые критики утверждали, будто
произведение, начатое как новелла, ускользнуло из-под контроля автора. Один или
двое считали это очевидным и как будто этим забавлялись. Они заявляли:
повествовательная форма имеет свои законы. Они утверждали, что ни один человек
не может говорить так долго, а остальные не могут так долго слушать. Это,
говорили они, маловероятно.
Поразмыслив в течение приблизительно шестнадцати лет, я не так уже в этом
уверен. Известно, что люди – как под тропиками, так и в умеренном климате –
просиживали полночи, «рассказывая друг другу сказки». Здесь мы имеем лишь одну
сказку, но рассказчик говорил с перерывами, дававшими некоторое облегчение; что
же касается выносливости слушателей, то следует принять постулат: история была
интересна. Это необходимая предпосылка. Если бы я не верил в то, что она
интересна, – я бы никогда не начал ее писать. Что же касается физической
выносливости, все мы знаем – иные речи в парламенте произносились в течение
шести, а не трех часов, тогда как ту часть книги, в какой дан рассказ Марлоу,
можно прочесть вслух меньше чем за три часа. Кроме того, – хотя я выключил все
незначительные детали, – мы можем предположить, что в тот вечер подавались
прохладительные напитки – стакан минеральной воды или что-нибудь в этом роде, –
помогавшие рассказчику продолжать повествование.
Сознаюсь, я задумал написать рассказ, посвященный эпизоду с паломническим
судном, – и только. Такова была концепция. Написав несколько страниц, я остался
чем-то недоволен и отложил на время исписанные листы. Я не вынимал их из ящика
до тех пор, пока покойный мистер Уильям Блеквуд не намекнул, что я должен снова
что-нибудь дать в его журнал.
Тогда только я понял, что, отталкиваясь от эпизода с паломническим судном,
можно развернуть широкую повесть. Понял я также, что этот эпизод может придать
«чувству бытия» колорит простой и яркий. Но все эти настроения и побуждения были
в то время довольно туманны и не кажутся мне яснее теперь, по истечении стольких
лет.
Те немногие страницы, какие я отложил в сторону, – до известной степени
повлияли на выбор темы. Но весь эпизод я умышленно переделал заново. Принимаясь
за работу, я знал – книга выйдет длинная, хотя и не предвидел, что она
растянется на тринадцать номеров журнала.
Иногда мне задавали вопрос, не люблю ли я эту книгу больше всех остальных,
мной написанных. Я – великий враг фаворитизма и в общественной жизни и в
частной, и даже в тех случаях, когда речь заходит об отношении автора к своим
произведениям. Принципиально я не хочу иметь фаворитов; однако не буду
утверждать, будто чувствую неудовольствие и досаду, зная, что иные оказывают
предпочтение моему Лорду Джиму. Не буду даже говорить, что «я отказываюсь
понять»… Нет! Но однажды случилось так, что я был удивлен и сбит с толку.
Один из моих друзей вернулся из Италии, где беседовал с дамой, которой эта
книга не нравилась. Об этом я пожалел, конечно, но удивило меня основание такой
неприязни. «Вы знаете, – сказала она, – все это так болезненно».
Приговор заставил меня провести час в тревожных размышлениях. Наконец я
пришел к тому заключению, что эта дама ни в коем случае не была итальянкой, хотя
я допускаю, что тема до известной степени чу





Содержание раздела