Конан Дойл Артур - Подвиги Бригадира Жерара (Бригадир Жерар - 1)
Артур Конан Дойль
Подвиги бригадира Жерара
(Бригадир Жерар #1)
1. КАК БРИГАДИР ПОПАЛ В ЧЕРНЫЙ ЗАМОК
Это хорошо, друзья мои, что вы оказываете мне почтение, - почитая меня, вы
платите дань уважения и Франции и самим себе. Перед вами не просто старый
седоусый вояка, уплетающий яичницу и запивающий ее вином; перед вами
осколок истории, последний из славного поколения солдат - тех солдат, что
стали ветеранами еще в мальчишеском возрасте, научились владеть шпагой
раньше, чем бритвой, и в сотне сражений ни разу не дали врагу увидеть
какого цвета их ранцы. Двадцать лет мы учили Европу, как нужно воевать, а
когда научили, то только термометр, но не штык оказался причиной поражения
Великой армии. Своих лошадей мы ставили в конюшни Неаполя, Берлина, Вены,
Мадрида, Лиссабона и Москвы. Да, друзья мои, еще раз говорю: вы не зря
посылаете ко мне ваших детей с цветами, ибо эти уши слышали громкие трубы
Франции, а эти глаза видели ее знамена в таких местах, где, быть может,
никто их уже не увидит.
Даже теперь, стоит мне задремать в кресле, как передо мной проносятся эти
великие воины - егеря в зеленых куртках, великаны-кирасиры, уланы
Понятовского, драгуны в белых плащах и колыхающиеся медвежьи шапки конных
гренадеров. Я слышу частый, глухой бой барабанов, а сквозь клубы дыма и
пыли вижу ряды загорелых лиц и длинные красные перья, реющие над саблями,
взятыми на плечо. А вон едет рыжеголовый Ней, и Лефевр с бульдожьей
челюстью, и чванливый, как истый гасконец, Ланн; и наконец, среди
сверкающей меди и развевающихся плюмажей я различаю его, человека с
бледной улыбкой, сутулыми плечами и отсутствующим взглядом. И тут снам
моим приходит конец, друзья мои, ибо я вскакиваю с кресла, выбрасываю, как
шальной, руку вперед и ору не своим голосом, а мадам Тито опять
подсмеивается над стариком, который живет среди теней.
Но хотя к концу наших компаний я был полным бригадиром и имел все
основания надеяться, что скоро буду дивизионным генералом, все же, когда
мне хочется рассказать о радостях и тяготах солдатской жизни, я вспоминаю
о первых годах своей службы. Вы сами понимаете: если у офицера под началом
множество людей и коней, у него столько забот с рекрутами и конским
пополнением, с фуражом и кузнецами, что жизнь для него - штука нелегкая,
даже если он противника еще и в глаза не видал. Но если он всего-навсего
лейтенант или капитан, то на его плечах нет никакой тяжести, кроме разве
эполет, так что он может в свое удовольствие бренчать шпорами, щеголять
доломаном, пропускать стаканчик и целовать свою девушку, не думая ни о
чем, кроме амурных похождений. Вот в такое-то время у него бывает немало
всяких приключений - об этой поре моей жизни я многое мог бы вам
порассказать. Пожалуй, сегодня я расскажу вам о том, как я побывал в
Черном замке, о необычной цели, которой задался младший лейтенант Дюрок, и
о страшной стычке с человеком, которого раньше звали Жаном Карабеном, а
потом бароном Штраубенталем.
Надо вам сказать, что в феврале 1807 года, сразу после взятия Данцига,
майору Лежандру и мне было поручено привести из Пруссии в Восточную Польшу
четыреста голов нового конского пополнения.
Жестокие морозы, а особенно великое сражение под Эйлау истребили столько
лошадей, что нашему прекрасному Десятому гусарскому полку угрожала
опасность превратиться в батальон легкой кавалерии. Поэтому мы с майором
знали, что на передовых позициях нас встретят с радостью. Продвигались мы
еле-еле - лежал глубокий снег, дороги были сущ
