Конан Дойл Артур - Отравленный Пояс
Артур Конан Дойль
Отравленный пояс
1. ЛИНИИ РАСПЛЫВАЮТСЯ
Я чувствую потребность немедленно описать эти поразительные
происшествия, покуда их подробности еще свежи в моей памяти и не стерты
потоком времени.
Когда я несколько лет тому назад описывал на столбцах "Дейли-газетт"
сенсационное путешествие, которое занесло меня в сказочную местность Южной
Америки, в обществе профессора Челленджера, профессора Саммерли и лорда
Джона Рокстона, то мне, конечно, и не снилось, что я буду когда-нибудь в
состоянии рассказать гораздо более изумительное приключение, затмевающее
собою все, что доныне происходило в человеческой истории. Происшествие это
само по себе необычайно; но то, что мы четверо ко времени этого эпизода
оказались вместе и могли пережить его в качестве наблюдателей, произошло
весьма просто и логично. Я прежде всего постараюсь изложить, по
возможности ясно и сжато, все предшествующие обстоятельства, хотя
прекрасно знаю, что читателю было бы приятнее всего услышать от меня самый
подробный отчет. Интерес общества к этому событию, как известно, все еще
не остыл.
Итак, в пятницу двадцать седьмого августа, - этот день останется навеки
памятным во всемирной истории, - я отправился в редакцию моей газеты,
чтобы отпроситься в трехдневный отпуск у мистера Мак-Ардла, заведующего
отделом "Новости". Бравый старик-шотландец покачал головою, почесал
задумчиво пушистые остатки рыжеватых волос и облек в такие слова свое
отрицательное отношение к моему ходатайству:
- А мы, знаете ли, мистер Мелоун, имели для вас в виду как раз в
ближайшие дни нечто совершенно исключительное, такую вещь, - скажу вам
прямо, - которую только вы можете исполнить надлежащим образом.
- Это очень досадно, - ответил я и постарался скрыть, как мог, свое
естественное разочарование. - Разумеется, если я вам нужен, то не о чем
говорить. Впрочем, мне надо отлучиться по очень срочному делу, а поэтому,
если все же есть какая-нибудь возможность обойтись без меня...
- Это совершенно невозможно!
Мне ничего не оставалось, как примириться с этой неприятностью. В конце
концов я ведь должен был знать, что журналист никогда не может сам
располагать собою и своим временем.
- В таком случае я это выброшу из головы, - сказал я со всей
беспечностью, на какую способен был в таком настроении. - Какую же задачу
собираетесь вы на меня возложить?
- Мне хотелось бы, чтобы вы взяли интервью у этого дьявола из
Ротерфилда.
- Как? Надеюсь, вы говорите не о профессоре Челленджере? - воскликнул
я.
- Именно о нем. Разумеется. На прошлой неделе он ухватил за воротник и
подтяжки молодого Алека Снмпсона из "Курьера" и волочил его за собою целую
милю по шоссейной дороге. Вы ведь читали об этом, должно быть, в
полицейской хронике? Наши молодые сотрудники предпочли бы, пожалуй,
интервьюировать сбежавшего из зверинца аллигатора. Вы - единственный
человек, способный на это; вы - давнишний друг этого крокодила.
- Ах, - сказал я с облегчением, - это чрезвычайно упрощает дело! Для
того ведь я и просил у вас отпуска, чтобы навестить профессора
Челленджера. Близится годовщина того необычайного приключения, которое мы
пережили вчетвером, и он пригласил нас всех к себе отпраздновать этот
день.
- Великолепно! - воскликнул Мак-Ардл, потирая руки и поблескивая сквозь
стекла очков радостно сиявшими глазами. - Вы, стало быть, сможете выведать
у него много интересных вещей. Не будь это Челленджер, я бы смотрел на все
как на пустую болтовню, но этот человек уже однажды оказа
