Библиотека в кармане -зарубежные авторы

         

Ковелер Дидье - Путь В Один Конец


ДИДЬЕ КОВЕЛЕР
ПУТЬ В ОДИН КОНЕЦ
Моя жизнь началась с того, что меня подобрали по ошибке. Вернее, украли
вместе с машиной. Мы были припаркованы в неположенном месте, и, помню,
Мамита долго грозила мне, маленькому, когда я плохо ел, что меня заберут на
штрафную стоянку. Тогда я начинал торопиться, глотать, как гусак, и в конце
концов меня выворачивало и я выдавал обратно все, что съел. Впрочем, оно и
неплохо - я не жирел. Вроде как знал свое место: приемыш, он приемыш и
есть.
У цыган ребенок - это свято. Он должен быть упитанным, чем толще, тем
лучше. До четырех лет с ним носятся как с королем, а дальше - пусть встает
на ноги и живет как хочет. Со мной никто не носился, я обошелся без
королевского дебюта, был тише воды, ниже травы и не лез на рожон, самый
незаметный, самый щуплый. А когда стараешься не высовываться, о тебе никто и
не вспоминает.
Часто по ночам мою стоящую не по правилам машину подцеплял полицейский
автокран и тащил под пресс, на металлолом. Хорошо, что в фургончике Мамиты
всегда бывало полно сопливых королей - хоть один да заорет, - и сон
обрывался, прежде чем меня успевало раздавить в лепешку. Целый и невредимый,
я снова закрывал глаза. Пухлые цыганята ворочались в темноте, бренча
цепочками и медальонами, и я знал: здесь, в тепле и покое, меня никто не
тронет. Счастье, которое я умел ценить, тем более что, как мне часто
твердили, был обязан им одному-единственному человеку, старому рому Вазилю.
Это он нечаянно украл меня, не заметив на заднем сиденье, среди вороха
рождественских подарков, корзинку со спящим младенцем. И на совете старейшин
все решил его голос: он горячо воспротивился тому, чтобы меня отдали в
приют. В "бардачке" не оказалось никаких документов, и Вазиль решил, что
меня послало небо. Ему не стали перечить: он и тогда уже был совсем дряхлым,
а по нашим обычаям слово старца, пусть даже выжившего из ума, - величайшая
мудрость.
Назвали меня Аметистом, потому что мой фамильный автомобиль принадлежал
к семейству "аметист", из рода "ситроенов". Все чин чином - имя
соответствовало происхождению. Со временем Аметист превратился в Амисиста,
потом в Амисиса и, наконец, в Азиза, так удобнее. Мамите, румынской цыганке,
которую во время войны стерилизовали фашисты, такое сокращение не нравилось:
она верила, что имя переиначивает человека на свой лад, а я, маленький, был
самым настоящим французом. По мне, так все равно. Араб - ну и пусть, даже
хорошо, таких много, никто ко мне не цепляется. Когда я встал на ноги и
занялся автомагнитолами, пришлось обзавестись липовыми документами - на
случай ареста. С тех пор у меня есть и фамилия: Кемаль. Почему так, не знаю.
Может, в том году шла серия на "К".
Я часто думал о своих настоящих родителях: наверно, они объявили розыск
сына, ждали, что похитители запросят выкуп, а поскольку тело не обнаружено,
то все еще надеются. Я давно собирался дать как-нибудь объявление в
"Провансаль": "Ребенок, похищенный под Рождество в "ситроене" модели
"аметист", ищет родителей. Писать на имя Азиза Кемаля, синий почтовый ящик
напротив "фольксвагена" фургона-пиццерии "У Вазиля", Валлон-Флери,
Марсель-Северный". Но все откладывал. Раз уж тебя худо-бедно приняли в одну
семью, как-то не тянет делать вторую попытку. Лучше оставаться в
неизвестности и не разрушать мечту. Кто я по рождению - еще неизвестно,
нынешнее же положение вполне сносно, а от добра добра не ищут.
Иногда я воображал, что моим отцом был нападающий из команды
"Марсель-Олимп", который





Содержание раздела