Кинг Стивен - Солнечный Пес
Кинг Стивен
СОЛНЕЧНЫЙ ПЁС
Памяти Джона Д. Макдональда
Мне не достает тебя дружище
И ты не ошибался насчет тигров.
ПРЕДИСЛОВИЕ
Снова и снова меня спрашивают: "Когда же тебе надоедят эти "ужастики",
Стив, и ты напишешь что-нибудь серьезное?"
Раньше я думал, что оскорбительный намек вкрался в такие вопросы
случайно, но с годами понял, что это не так. Я наблюдал за лицами людей,
обращающихся ко мне с подобными словами, и они напоминали мне пилотов
бомбардировщиков, жаждущих увидеть, упали ли бомбы в болото, поразили завод
или склад со снарядами.
Дело в том, что практически все произведения, в том числе и смешные,
написаны мною совершенно серьезно. Конечно, я могу вспомнить несколько
случаев, когда сидел за машинкой и смеялся как безумный над только что
отпечатанным пассажем. Мне не стать Рейнольдом Прайсемом или Ларри
Войводом, это не для меня, но сие не означает, что мне безразлично то, что
я пишу. Я должен делать то, что могу, как говаривал Ниле Лофгрен: "Я такой,
какой есть... я не играю джаз".
Если реальность (НЕКОЕ СОБЫТИЕ, КОТОРОЕ ДЕЙСТВИТЕЛЬНО МОЖЕТ СЛУЧИТЬСЯ)
отождествляется вами с понятием "серьезно", значит, вы попали не по адресу
и вам надо немедленно выйти вон. Но, пожалуйста, помните, что я не
единственный, кто работает в этом доме. В свое время здесь трудились Франц
Кафка, Джордж Оруэлл, Ширли Джексон, Хорхе Луис Борхес, Джонатан Свифт,
Льюис Кэрролл. А в списке нынешних жильцов, что висит в вестибюле, значатся
Томас Бергер, Рей Брэдбери, Джонатан Кэрролл, Томас Пинчон, Томас Диш, Курт
Воннегут-младший, Питер Стра-уб, Джойс Кэрол Оутс, Исаак Башевис Сингер,
Кэтрин Данн и Марк Холперн.
Я занимаюсь тем, чем занимаюсь, потому что наша реальная жизнь
замешена, если хотите, на любви, деньгах, одержимости. И сказка об
иррациональном - самый здравомыслящий из известных мне способов показать
мир, в котором я живу. Как мне представляется, таким образом проще всего
ответить на вопрос, как мы воспринимаем окружающий мир. И на следующий,
вытекающий из первого: что мы делаем или не делаем исходя из наших
восприятий. Я изучаю эти вопросы как могу, в рамках дарованных мне таланта
и интеллекта. Я не лауреат Национальной книжной или Пулитцеровской премий,
но к работе, можете не сомневаться, отношусь очень ответственно. Если вы не
верите ничему другому, попробуйте поверить вот чему: раз уж я беру вас за
руку и начинаю рассказывать, друг мой, то верю каждому своему слову.
Из того, что я должен сказать, разумеется, совершенно серьезно, многое
связано с миром маленького городка, в котором я вырос и где живу до сих
пор. Истории и романы - слепки с того, что мы, чуть иронично улыбаясь,
называем "реальной жизнью", и я уверен, жизнь, какой живут в маленьких
городках, - слепок с того, что мы, посмеиваясь, называем "обществом".
Утверждение это можно оспорить, более того: контрдоводы только
приветствуются (иначе многие профессора литературы и критики будут
вынуждены искать себе новую работу). Я лишь говорю: писателю нужна
стартовая площадка, а помимо твердой убежденности в том, что история может
существовать сама по себе, мне помогает стартовать и уверенность в том, что
маленький городок есть социальный и психологический микрокосм. Мои
эксперименты в этом направлении начались с "Кэрри" и продолжились в
"Жребии". Но на должный уровень я поднялся, пожалуй, только в "Мертвой
зоне".
То была, полагаю, моя первая история о Касл-Роке (и Касл-Рок - тот
самый город в "Жребии", только без вампиров). С годами К
