Кестлер Артур - Анатомия Снобизма
Артур Кестлер
Анатомия снобизма
Серьезное эссе о снобизме - затея почти столь же безрадостная, что и
серьезное эссе о юморе (сужу по собственному опыту). Однако эта тема
завораживала меня на протяжении многих лет (точнее, с тех пор, как я
переселился в Англию), и со временем я пришел к убеждению, что снобизм не
просто смешная человеческая слабость, а краеугольный камень мировоззрения
нашего современника, симптом, свидетельствующий о нездоровье нашей
цивилизации, о смещении общественных и культурных ценностей.
Сначала я поведу речь о снобизме в культуре, а затем перейду к снобизму
в общественных отношениях.
1
До прихода к власти Гитлера, в привольные времена Веймарской
республики, я был знаком в Берлине с одной молодой особой, сотрудничавшей с
левым издательством. Мария Б. была и хороша собою, и умна, но, как
поговаривали, крайне неразборчива в любовных связях. У всех на слуху и на
устах была шутка, что Мария спит со всеми авторами нашего издательства -
независимо от возраста и пола, лишь бы их тиражи перевалили за двадцать
тысяч. У меня на счету не было еще ни одной книги, и надеяться мне, видимо,
было не на что, но мы с ней дружили, и однажды я поинтересовался, верны ли
эти слухи. Совершенно серьезно Мария ответила, что, в общем, все правда, и
тут же стала объяснять, чем вызвана подобная распущенность, оказавшаяся на
поверку крайним проявлением литературного снобизма.
Ее родители, восточнопрусские мелкопоместные дворяне, воспитывали ее
по-лютерански строго, и в двадцать лет она сбежала из дому, чтоб "жить по
собственному разумению". Многочисленные молодые любовники интересовали ее
недолго: плотским утехам мешало острое сознание греха. В двадцать один год
ее соблазнил известный писатель, к которому она не чувствовала ни малейшего
влечения, но с которым, к, своему удивлению, испытала недоступное ранее ей
наслаждение, не омраченное чувством вины. Так возник ее "комплекс
многотиражности".
Она сама нашла этому объяснение, которое представила мне в форме
воображаемого диалога со своим суровым отцом: "Ну, подумай, папа, может ли
быть безнравственна интрижка со знаменитостью, ведь ты словно ложишься в
постель с самой историей. Кому придет в голову порицать Марысю Валевскую за
то, что она отдалась Наполеону? Всякий грех со знаменитостью искупается,
превращаясь в исторический анекдот".
Мария стала жертвой собственного комплекса. Сделавшись любовницей
известного в свое время корреспондента "Правды" Михаила Кольцова -
непривлекательного, невзрачного человека, у которого было даже не двадцать
тысяч, а два миллиона читателей, она исчезла вместе с ним во время большой
чистки 1938 года. Я еще вернусь к ней, ибо, на мой взгляд, ее случай
помогает прояснить самые темные вопросы психологии снобизма.
2
Одной моей хорошей знакомой, скажем, по имени Бренда, поклонник сделал
ко дню рождения подарок - рисунок Пикассо в простенькой современной рамке.
То был восхитительный образчик "классического" периода художника: юноша-грек
несет на руках девушку; и хотя фигуры сплетались в почти нерасчленимое
целое, словно тела сиамских близнецов, работа производила чудесное,
гармоничное впечатление. Рисунок походил на литографию, но так как серийного
номера на нем не было, несколько разочарованная Бренда, решив, что это
репродукция, повесила его над лестницей. Однако когда недели две спустя я
снова навестил ее, он уже красовался в гостиной над камином.
Я вижу, копия пошла на повышение, - заметил я.-
Не
копия, а подлинн
