Керуак Джек - Биг Сюр
ДЖЕК КЕРУАК
БИГ СЮР
1
Церковные колокола разносят по трущобному району печальный воздушный «Катлин», в то время как я просыпаюсь, удрученный и мрачный, стеная после очередного запоя, и более всего стеная оттого, что провалил свое секретное возвращение в Сан-Франциско, поскольку глупо напился, пока прятался среди бродяг на бульваре, а затем отправился прямиком в Норт Бич, чтобы повидать всех хотя мы с Лоренцо Монсанто и обменялись перед тем пространными письмами, выстроив план, как я тихо появлюсь, позвоню ему, используя кодовые имена типа Адам Юлч или Лаладжи Палвертафт (тоже писатели), а потом он тайно отвезет меня в свою тайную хижину в лесах Биг Сюра, где я мог бы побыть один и чтоб никто меня не тревожил в течение шести недель, чтобы просто рубить дрова, носить воду, писaть, спать, гулять и т. д., и т. д. — Я же вместо этого ввалился пьяный в его лавочку «Сити Лайтс» прямо в разгар вечерней субботней толчеи, все меня узнали (невзирая на то, что я был в своей маскировочной рыбацкой шапке, в рыбацком плаще и водонепроницаемых штанах), и все это выливается в буйную попойку во всех знаменитых барах, чертов «Король Битников» вернулся и всем ставит выпивку — И так двое суток, включая воскресенье, день, когда Лоренцо должен был подобрать меня в моем «засекреченном» трущобном отеле («Марс» на углу Четвертой и Ховард), но когда он звонит, никто не отвечает, он заставляет служащего открыть дверь и что же видит: я валяюсь на полу среди бутылок, Бен Фаган растянулся частично уже под кроватью, а на кровати храпит Роберт Браунинг, художник-битник — И тогда он говорит себе: «Я заберу его на следующие выходные, наверняка он хочет побухaть недельку в городе (как обычно, я думаю)"; так вот он и уезжает в хижину в Биг Сюре без меня, думая, что поступил правильно, но Боже мой, когда я просыпаюсь, а Бен и Браунинг уже ушли, им удалось как-то втащить меня на кровать, и я слышу «Я Возьму Тебя Вновь Домой Катлин», которое так печально вызванивают колокола там в туманных ветрах, которое разносится над крышами жуткого старого похмельного Фриско, уау, вот я и попался и не могу больше влачить тело свое даже ради того, чтобы найти убежище в лесах, не говоря уж о том, чтобы хоть минуту оставаться в городе — Это первая вылазка из дома (моей матери), которую я предпринял с момента публикации «Дороги», книги, которая «принесла мне известность» и даже столько ее, что в течение трех лет меня сводили с ума бесконечные телеграммы, звонки, просьбы, письма, посетители, журналисты, любопытные (громкий голос вопрошает в полуподвальное окошко в ту минуту, когда я готовлюсь писать рассказ: «ВЫ ЗАНЯТЫ?"), или случай, когда журналист влетел наверх в мою спальню, когда я сидел там в одной пижаме, пытаясь записать сон — Подростки, перепрыгивающие шестифутовый забор, который я воздвиг вокруг двора ради уединения — Вечеринки, когда бутылки летят в окно моего кабинета: «Давай, выходи и выпей, если все работать и не отдыхать, Джеки идиотом может стать!» — Женщины, приходящие к моему дому со словами: «Я не спрашиваю, Вы ли Джек Дулуоз, поскольку знаю, что он носит бороду, Вы не могли бы подсказать, как мне найти его, мне нужен настоящий битник на мою ежегодную «Шумную Вечеринку» — Пьяные посетители, блюющие в моем кабинете и ворующие не только книги, но даже карандаши — Я и сам все это время пил, пытаясь быть общительным и не отставать от всего этого, но в конце концов понял, что вычислен и окружен, и что остается либо бежать назад в одиночество, либо умереть — И тут Лоренцо Монса
