Каттнер Генри - Привет От Автора
Генри Каттнер
Привет от автора
- Если ты не враг себе, - сказал кот, - то уберешься отсюда. И
быстро.
Сэм Трейси задумчиво похлопал по бутылке, лежавшей в кармане плаща.
Жест этот был всего лишь мимолетным признанием своей слабости, поскольку
репортер "Джорнела" не был пьян. У него имелось несколько пороков; в том
числе любил он довольно доходный шантаж, но пьянством не грешил. Нет,
существовало более простое объяснение этого факта - чревовещание.
Взгляд Трейси скользнул поверх кота, туда, где возвышалась мрачная
усадьба Болдуина Гвинна - большой старый дом, расположенный в дальней части
Лаурел-Кэньон. На подъездной дороге не было никаких машин. Это хорошо.
Трейси предпочитал разговор без свидетелей. Гвинн заплатит, куда он денется.
Улики против него были сокрушительны. А поскольку Трейси был единственным
человеком, обладавшим ими, сама собой напрашивалась попытка заработать. В
подобном поведении не было ничего нового, ни для Голливуда, ни для Сэма
Трейси. Он был худым и смуглым сорокалетним мужчиной с циничным выражением
на орлином лице, и искренне верил, что способен добиться чего угодно.
Правда, до сегодняшнего вечера ему не приходилось сталкиваться с чародеями,
но это не имело особого значения: Гвинн совершил ошибку, и это должно
означать деньги на счету Трейси. А он всегда нуждаются в деньгах. Серия
привлекательных блондинок, к которым у него была врожденная слабость, шоссе
Санта Анита и казино на Сансет-стрит очень быстро опустошали его счет.
Впрочем, у Трейси были влиятельные друзья, и он всегда соглашался замять
скандал... при условии оплаты наличными. При этом он никогда не тревожил
вдов и сирот - у них редко водились деньги.
Сейчас в одном его кармане лежала бутылка виски, в другом -
многозначительные фотографии, а в третьем - необычайно полезный
автоматический пистолет, помогавший выходить из трудных положений. Была
глубокая ночь. Дом Гвинна стоял на окраине Голливуд-Хиллз в одиночестве,
хотя пара огоньков и сверкала на далеких склонах. Звезды и луна ярко светили
над головой журналиста, а его темное "купе", стоявшее под деревом, не
бросалось в глаза. Толстый черный кот с белыми митенками лап присел на
бордюре и уставился на Сэма Трейси.
- Чревовещание, мистер Гвинн, - мягко сказал репортер, - годится для
простачков. Не стоит проверять на мне ваши способности.
- Чревовещание, как же, - кот угрюмо таращился на него. - Приживала
не узнаешь? Болди знает, что ты придешь, и очень волнуется. Мне бы не
хотелось потерять его. Если ты, гнида, что-нибудь ему сделаешь, я лично
тобой займусь.
Трейси попытался его пнуть, но кот ловко увернулся, яростно выругался и
скрылся за кустом, из-за которого еще какое-то время доносились тихие, но
изощренные ругательства. Репортер поднялся на крыльцо и позвонил.
- Дверь открыта, - сообщил ему кот. - Тебя ждут.
Трейси пожал плечами, но послушал совета. Комната, в которой он
оказался, была большой, со вкусом обставленной и нисколько не походила на
нору практикующего волшебника. На стенах висели изящные офорты, на полу
лежал бухарский ковер. За большим столом у окна сидел полный мужчина, один
глаз у него косил. С несчастным видом он вглядывался в лежавшую перед ним
открытую книгу.
- Привет, Гвинн, - сказал журналист.
Гвинн вздохнул и поднял голову.
- Привет, Трейси. Садись. Хочешь сигару?
- Нет, спасибо. Ты меня знаешь?
Гвинн указал на хрустальный шар, что покоился на треножнике в углу.
- Я видел тебя в нем. Ты, конечно, не поверишь, но я и вправду
