Казот Жак - Влюбленный Дьявол
Жак КАЗОТ
ВЛЮБЛЁННЫЙ ДЬЯВОЛ
Испанская повесть
Мне было двадцать пять лет. Я был капитаном гвардии короля
неаполитанского; жили мы в своей компании по-холостяцки: увлекались
женщинами, игрой, насколько позволял кошелёк, когда же не представлялось
ничего лучшего, вели философские беседы.
Однажды вечером, когда мы сидели за небольшой бутылкой кипрского и
горстью сухих каштанов и успели исчерпать все возможные темы, разговор
коснулся каббалы и каббалистов. Один из нас утверждал, что это серьёзная
наука и что выводы её вполне достоверны; четверо других - самых молодых -
настаивали на том, что это сплошная нелепость, источник всякого рода
плутней, годных лишь на то, чтобы обманывать легковерных и забавлять
детвору.
Самый старший среди нас, фламандец родом, хладнокровно курил свою
трубку, не произнося ни слова. Его равнодушный, рассеянный вид среди
нестройного гула спорящих голосов бросился мне в глаза и отвлёк от беседы,
слишком беспорядочной, чтобы она могла представить для меня интерес.
Мы находились в комнате курильщика. Наступила ночь, гости разошлись, и
мы остались вдвоём - он да я.
Он продолжал невозмутимо курить свою трубку, я сидел молча,
облокотившись на стол. Наконец, он прервал молчание.
- Молодой человек,- обратился он ко мне,- вы слышали, как они тут
шумели. Почему вы не приняли участия в споре?
- Я предпочитаю молчать, нежели соглашаться или не соглашаться с тем,
чего не знаю; а ведь мне даже неизвестно, что значит слово "каббала".
- Оно имеет несколько значений,- заметил он,- но сейчас речь идёт не о
них, а о сути дела. Верите ли вы в существование науки, способной
превращать металлы и подчинять духов нашей воле?
- Я ничего не знаю о духах, даже о своём собственном, кроме того, что
верю в его существование. Что до металлов, то я знаю, сколько стоит золотой
в игре, в трактире, в прочих местах, но не могу с уверенностью сказать
ничего относительно природы тех и других, об изменениях и воздействиях,
которым они могут быть подвержены...
- Мой юный друг, мне нравится ваша неискушённость, она стоит больше,
чем умствования остальных; по крайней мере, вы не впадаете в заблуждение, и
если даже не обладаете знаниями, то во всяком случае способны их
приобрести. Ваш характер, ваша искренность и прямота мне нравятся. Мне
известно кое-что сверх того, что знают прочие люди. Поклянитесь честью
строго хранить тайну, обещайте вести себя благоразумно - и я возьму вас в
ученики.
- Ваше предложение, дорогой Соберано, очень меня радует. Любопытство -
моя главная страсть. Признаюсь, я никогда не питал особого интереса к нашим
обычным наукам; они всегда казались мне слишком ограниченными, я
предчувствовал, что существует некая высшая сфера, куда я надеюсь
проникнуть с вашей помощью. Но где ключ к той науке, о которой вы говорите?
Судя по словам наших товарищей, сами духи являются нашими наставниками;
можно ли вступить с ними в сношения?
- Вы сами ответили на свой вопрос, Альвар. Самостоятельно мы не можем
научиться ничему. Что же касается сношения с миром духов, то я готов
представить вам бесспорное доказательство.
Сказав это, он докурил свою трубку, три раза постучал ею об стол,
чтобы вытряхнуть со дна остатки пепла, положил её на стол подле меня и
произнёс громким голосом: "Кальдерон, возьми мою трубку, зажги её и принеси
мне".
Не успел он вымолвить эти слова, как трубка исчезла и вернулась вновь
уже зажжённой, прежде чем я мог отдать себе отчёт, как это произошло, или
спросить, кто такой этот
