Кайдош Вацлав - Опыт
Вацлав Кайдош
Опыт
Корабль, из которого он был выброшен в пространство, уже затерялся
среди звезд, и теперь тут были только он в своем серебристом футляре и
холодный простор вокруг. Он скользил по ведущему его незримому лучу,
ощущал волнение при взгляде на сине-зеленый шар, закрывающий уже свыше
двух третей черного неба. Шар был посредине сплюснут и лучился холодным,
жемчужным сиянием. Над темными пятнами океанов плыла разорванная вата
облаков. Специалисты говорили, что в атмосфере планеты содержится много
кислорода. Мефи закрыл глаза и поддался приятному ощущению падения.
На Коре не одобряли его проекта, но как биопсихолог Мефи не имел себе
равных, и ему уступили.
Теперь это был уже не диск, а огромный шар, по краям слегка размытый,
неглубоко под ним плыла волна тумана. В герметичном скафандре начало
ощущаться слабое тепло. Атмосфера. Он включил охлаждение и погрузился в
туман. Со всех сторон его охватили белесые волны, но луч уверенно вел его
в непроницаемой мгле. С волнением он размышлял о том, как это произойдет.
...Самые большие трудности были с историками. Мефи мысленно повторял их
возражения: "Слишком молодой вид; всего лишь неполных 100 балов прошло с
тех пор, как они стоят на двух ногах и с трудом объясняются
членораздельно... В общественном развитии они еще не достигли Уровня
Сознания, отдельные племена делятся на множество групп и подгрупп...
Высший уровень развития - на северном материке, где живут в гнездах из
собранного вокруг материала..."
"Искусственных материалов они не знают, - облегченно сказал он себе, -
наконец-то настоящие примитивные существа".
"Они еще не поднялись до уровня мыслящих существ, лишь несколько
отдельных особей (здесь следовал ряд с трудом расшифрованных имен,
доступных только автоматам) способны к контакту..." И так далее, и так
далее.
Мефи вспомнил, что в записях были упоминания о кровавых войнах, о
болезнях и о какой-то непонятной организации, которая обладала,
по-видимому, очень большим влиянием, а ее главой был какой-то папа.
"Пробовать ускорить развитие этих хищников, - говорил ученый Эфир в
бурной дискуссии в зале Мышления близ голубых вершин гор Салбанту, - это
все равно, что пытаться изменить направление падающей лавины одним пинком
ноги. Пройдет еще много балов, прежде чем они научатся понимать Мудрость и
Красоту... И жаль рисковать жизнью нашего ученого коллеги Мефи ради столь
напрасной цели..." Эфир при этом слегка заикался, а Мефи улыбнулся -
впервые, вероятно, сухой Эфир так явно выражал свои чувства.
Вверху теперь мерцали звезды, восхитительные мигающие точки на темном
фоне. Глубоко внизу плыла поверхность планеты, на которой не бывал еще
никто из обитателей Коры. Опасная планета. Он несколько раз прикоснулся к
кнопкам на своем широком поясе. Ответом были легкие толчки. На этой
стороне планеты была ночь. Он падал во тьму, скользя по незримой нити,
направляемый автоматами туда, где была наибольшая надежда на успех. Ибо
путь Мефи вел к самому ученому человеку на планете.
На этой планете, на Земле, был в то время год от рождества Христова
1347-й.
Сводчатый потолок комнаты покрывали паутина и мрак. Перламутровые
завесы паутины сплетались в серый узор. В поздний ночной час тьме не было
покоя в этом пристанище науки. Ее то и дело спугивали желтые, сине-зеленые
или красные вспышки, отблески пламени на сводах над очагом. Перед ним
среди тигельков и реторт бегал мелкими шажками старик.
Его тень смешно подражала всем его движениям, живописно
