Кайдош Вацлав - Курупиру
Вацлав Кайдош
Курупиру
1
Пьяный хриплый голос сотрясал все вокруг - ругательства сыпались как из
рога изобилия.
Алан нахмурился.
- Маноэли, - позвал он, поджав губы. - Маноэли.
Надо бы выйти, но ему не хотелось и носа высунуть из-за москитов.
- Глупцы, недоноски, проклятые буйволы, - голос снаружи продолжал
педантично перечислять черты характера проводников-гребцов.
Алан вздохнул. В самом деле, стоило бы выйти и остановить Спенсера.
Черт побери, куда задевался этот туземец? Алан почувствовал, как в нем
закипает раздражение - это испортило ему настроение. Брань Спенсера не
прекращалась - тот не стеснялся в выражениях. Нечего сказать, хорош
напарник... Алану он стал действовать на нервы. А ведь известно, что самая
большая опасность, подстерегающая двух белых людей, очутившихся в никому
не ведомом краю, - ни змеи, ни хищники, ни даже людоеды. Самое страшное -
когда сдают нервы. Стоп, раздражаться нельзя...
- Маноэли! - заревел Алан.
Ругань стихла. В отверстии палатки появилось улыбающееся темное лицо.
- Где тебя носит? - устало бросил Алан.
Улыбка на лице индейца расплылась еще шире.
- Сеньор Спенсер очень сердится, - потупился он. - Очень, - и добавил:
- Кофе?
Алан невольно улыбнулся, кивнув в ответ - да, конечно.
- А почему он сердится?
Уже в Манаосе Спенсер пришелся ему не по душе, и будь его, Алана, воля,
он ни за что не выбрал бы его себе в напарники... Но Алан только пожал
плечами: что оставалось делать, коли Вебстер пристал к нему как с ножом к
горлу. Не дурите, мол, Брэкфорд, канючил старик, этот парень финансирует
большую часть затрат экспедиции, а кроме того, он энтомолог, в ваши дела
он нос совать не собирается, об этом договорено.
Алан вздохнул. Что правда, то правда - Спенсер не лезет в его
исследования по ботанике, зато вечные стычки с проводниками просто
утомляют. Этот малый совершенно не воспитан, не знает элементарных норм
поведения.
- Так почему сеньор сердится? - снова спросил Алан.
Маноэли поднял руку к уху - в его пальцах появилась сигарета.
- Индейцы отказываются идти за холм, они хотят к реке и домой...
Поэтому сеньор сердится. - Маноэли подался вперед, прикрыв глаза, приложил
палец к губам. - Курупиру, - прошептал он. - Они боятся курупиру...
Проводники и раньше боялись углубляться в горы, опасаясь лесных духов.
А Спенсер никак не мог этого понять. Алан избрал иную тактику - он не
вступал в пререкания с туземцами, а попросту выжидал. Стоило иссякнуть
запасам табака и сигарет, как исчезали и страшные лесные духи.
- Пошли-ка сюда Умару, - попросил Алан, помешивая ложечкой кофе. -
После ужина, - добавил он.
Лагерь был разбит на берегу одного из многочисленных притоков Ксинга.
Здесь, у подножия холма, течение воды довольно стремительное, а потому для
аллигаторов и крокодилов место неподходящее. Что и говорить, Умару умеет
выбирать стоянку. У самого лагеря сплошная стена леса вгрызалась в
шафрановое небо; на нем отчетливо выделялись веерообразные листья пальм.
После ужина в палатку вошел Умару - широкоплечий мужчина с плоским
лицом, на котором едва виднелись узкие щелочки глаз. Он сел на землю,
потупив взор, молча принял предложенную сигарету и затянулся медленными
глубокими затяжками.
- Умару боится холмов? - спросил Алан. Ответом ему было молчание. -
Умару боится курупиру в холмах?
Индеец докурил сигарету и выплюнул окурок в траву.
- Там, - вздохнул он свободнее, описывая рукой широкий круг, - там,
вверху, плохое место... - Алан терпеливо ждал. Индеец продолжа
