Библиотека в кармане -зарубежные авторы

         

Карваш Петер - Три Апокрифа


Петер Карваш
Три апокрифа
Петер Карваш (1920- 1999) за пределами Словакии (в том числе и в нашей
стране) прежде всего известен как драматург и сатирик. Его пьесы "Дипломаты",
"Святая ночь", "Антигона и другие" шли на сценах ленинградских и московских
театров. По его комедиям ставились телеспектакли; радиопостановка "Семь
свидетелей" прозвучала в ленинградском эфире, в русском переводе опубликованы
пьесы "Метеор", "Люди с нашей улицы", "Пациент 113", "Патриоты города Ио" и
несколько сборников юморесок.
Из его "серьезной" прозы яркое впечатление производят автобиографическая
книга "В гнезде" (1981) и документальный роман "Папка С" - по нему был снят
телевизионный фильм, отмеченный престижной премией.
И все же самым интересным и своеобразным из написанного Карвашем за
последние двадцать лет и опубликованного лишь недавно (за поддержку "пражской
весны" 1968 года его более чем на полтора десятилетия фактически вычеркнули из
литературы), пожалуй, следует считать апокрифы.
К жанру литературного апокрифа, переосмысляющего и модернизирующего
древнюю традицию неканонических, подчас даже еретических
легендарно-религиозных текстов, в той или иной форме обращались многие
писатели, в том числе Г. Флобер, А. Франс, Ж. Лафорг, Б. Шоу, Л. Андреев, Ж.
Ануй. Но классиком этого жанра можно считать Карела Чапека - автора "Книги
апокрифов" (1932). Петер Карваш, в мае 1999 года заслуженно ставший лауреатом
словацкой премии Карела Чапека, во многом близок своему чешскому собрату по
перу. Оба сочетали художественную прозу и драматургию с актуальной
журналистикой, обоим свойственна философичность, оба относились к театру как к
общественной трибуне.
Карваш как бы пересадил чапековский литературный апокриф на словацкую
почву. "В отношении апокрифов, - говорил Карваш, - я никогда не стал бы
отрицать воздействия на меня Чапека и открыто в этом признаюсь. Меня и впрямь
околдовала чапековская "Книга апокрифов", - быть может, даже больше, чем его
масштабные художественные произведения... На чем основывается воздействие и в
особенности юмор апокрифов как литературного жанра, то есть каков строй
повествования и внутренний заряд апокрифа, чем он неизбежно превосходит
обычный рассказ, в том числе и рассказ с исторической тематикой? Думаю, он
основывается на каком-то улыбчивом напряжении, возникающем между исторической,
античной, библейской, мифологической данностью, изначально определяющей сюжет,
фабулу, язык произведения, и сознательно искаженным подобием той же данности,
преподносимым автором апокрифа. Тут-то, очевидно, и лежит роковое или по
меньшей мере достаточно существенное различие между литературной практикой
чапековской и моей поры. Во времена, когда выходили апокрифы Карела Чапека,
достаточно хорошее знание Священного Писания , античной истории, легенд и
мифов составляли неотъемлемую часть эрудиции всякого подлинно образованного
человека - предполагаемого читателя апокрифов. В наше время интеллигенция,
особенно молодая, подрастающая, то есть основное ядро наших читателей, далеко
не всегда обладает знанием упомянутых источников, прежде всего Библии,
античности и мифов. Напряжение между оригиналом и его умышленным
художественным искажением от этого поколения неизбежно ускользает...
Количество читателей апокрифов, если иметь в виду полнокровную читательскую
аудиторию, у нас нынче ограниченно..."
Хочется надеяться, что читатели "Иностранной литературы" принадлежат как
раз к этой "полнокровной читательской аудитории".





Содержание раздела