Карапанчев Александр - Братья С Левса
Александр Карапанчев
БРАТЬЯ С ЛЕВСА
перевод с болгарского Людмила Родригес
Воркон был двадцать седьмым городом, который мы посетили на Левcе.
Человечество, переступив второе тысячелетие, открыло гиперпространственный
полет и мы отправились к чужим мирам, о которых мечтали еще в эллинских
храмах и под звон римской бронзы.
Отдохнув, мы выехали в окрестности города, расположенного на
живописном полуострове. Местный воздух почти не отличался от земного,
поэтому мы носили легкие одежды, подставляя кожу ласковому ветерку. С нами
в амфибии было трое левсианцев, рекомендованных как сопровождающие. Первой
была большая змея, которая вела машину. Ее мускулы переливались под зеленой
кожей, а в огромных ледяных глазах отражалось небо. Она не любила
разговаривать, кивком отвечала на команды, и только изредка шипела: "А не
лучше ли проехать здесь?"
Остальные спутники - пион и птица явно горели желанием показать
красоты своего края. Птица летела над пластмассовой амфибией, соловьиным
голосом рассказывая о достопримечательностях.
Мы уже привыкли к превратностям Левса и не удивлялись. Но всетаки
человек чувствовал смущение и древнюю жажду при виде разумной птицы. Она
порхала на собственных крыльях, а пион передвигался незнакомым способом:
его лепестки то крутились, как стайка тропических рыбок, то собирались в
пышное соцветие.
Этим утром нашим первым местом для посещения был лесной заповедник.
Змея осталась в машине, а мы пошли по утоптанной тропинке, вьющейся по
спирали. Как и повсюду на Левее, и здесь у почвы был цвет человеческой
плоти, но под тенью деревьев в заповеднике она имела белесый оттенок.
Сначала мы ступали боязливо - нам казалось, что мы ходим по человеческим
телам, покрывающим настоящую землю. Но потом убедились, что другой земли
нет и все равно не могли почувствовать себя свободно, хоть и встречали в
своих путешествиях и нежную женскую кожу цвета утреннего облака, и
масляного оттенка, и смуглую как картофель, и желтую, и негритянскую, и
загоревшую.
В заповеднике было много разных деревьев, некоторые из которых уже
были занесены в Красную книгу чужой природы. Но что это были за деревья!
Ничего общего с земной ботаникой! Все они имели облик людей! Представьте
себе пятиметровые ноги, затонувшие по щиколотку в землю. Да, никаких
сомнений - это икры, колени, бедра. И так до самых волос - точь-в точь
человеческое тело! И удлиненные силуэты как у Эль Греко. Их головы были
повернуты к солнцу, из плеч росли руки-ветви. Ветер обдувал роскошные
высокие прически с позвякивающими стекловидными тарами - фруктами.
Когда в первый раз мы увидели эти странные деревья, то после минутного
оцепенения попытались заглянуть в их лица. С каким волнением мы
рассматривали родные черты в сотнях парсеков от Земли! Это были детские
мордашки саженцев, зрелые лица взрослых экземпляров, сморщенные и увядшие
лики ветеранов.
Нас изучали огромные человеческие глаза: зеленые, влажные,
уравновешенные. Мы спросили сопровождающих, могут ли деревья говорить. Со
скрытой насмешкой, которую мы уловили не по их виду, а по ответу, они
ответили вопросом на вопрос: "А ваши разве могут?". Мы живо представили
себе, как пила разрезает ноги Адамов и Ев и из этой близкой нам плоти
делают дома, мебель, бумагу; как - плоть от плоти и кровь от крови
подносится как угощенье, запечатывается в консервные банки - точь-в-точь
словно в анатомическом музее! - а в стаканы с "фруктовым" соком опускается
вместо соломинки человеческая косточка. Хозяев
