Жид Андре - Тесные Врата
Андре Жид
Тесные врата
Подвизайтесь войти сквозь тесные врата.
Лука, 13, 24
La Porte Etroite
1909
Перевод Яр. Богданова
I
Той истории, которую я собираюсь рассказать, иному достало бы на целую
книгу; мои же силы все ушли на то, чтобы прожить ее, и теперь я опустошен
совершенно. Так что я лишь бесхитростно запишу свои воспоминания, и, если
местами в них будут прорехи, я не стану латать их или заделывать, присочиняя
то, чего не было; усилия, необходимые для такой отделки, лишили бы меня
последней отрады, какую, надеюсь, принесет мне повествование.
Мне не было еще и двенадцати лет, когда я потерял отца. Моя мать,
которую ничто более не удерживало в Гавре, где отец как врач имел практику,
решила перебраться в Париж в надежде, что там я лучше закончу свое
образование. Она сняла поблизости от Люксембургского сада небольшую
квартиру. В ней вместе с нами поселилась и мисс Флора Эшбертон, у которой не
осталось никакой родни и которая, будучи поначалу домашней воспитательницей
моей матери, стала впоследствии ее ближайшей подругой. Я рос в окружении
этих двух женщин, всегда одинаково нежных и печальных и никогда не снимавших
траура. Как-то раз, уже, наверное, порядочно времени спустя после смерти
отца, моя мать вышла утром в чепце, перевязанном не черной лентой, а
сиреневой.
-- Мамочка! -- воскликнул я. -- Как не идет тебе этот цвет!
На следующий день на ней вновь была черная лента.
Здоровьем я не отличался, и если, несмотря на вечные заботы и хлопоты
матери и мисс Эшбертон, как уберечь меня от переутомления, я все же не
сделался лентяем, то исключительно благодаря какому-то врожденному
трудолюбию. Едва наступали первые погожие дни, обе женщины немедленно
находили, что я очень бледный и меня как можно скорее надо увозить из
города, к середине июня мы переезжали в Фонгезмар, в окрестностях Гавра, где
жили все лето в доме моего дяди Бюколена.
Окруженный, как это принято в Нормандии, садом, вполне заурядным, не
слишком большим и не особенно красивым, белый двухэтажный дом Бюколенов
похож на множество других сельских домов постройки XVIII века. Два десятка
окон смотрят на восток, в сад; столько же -- на противоположную сторону; по
бокам окон нет. Рамы состоят из довольно мелких квадратиков: в тех из них,
что недавно заменены, стекла кажутся гораздо светлее старых, которые сразу
точно потускнели и позеленели. К тому же в некоторых есть еще и так
называемые "пузыри"; взглянешь сквозь него на дерево -- оно все искривится,
взглянешь на проходящего мимо почтальона -- у него вдруг вырастает горб.
Сад имеет форму прямоугольника и окружен стеной. Через него к дому,
огибая просторную затененную лужайку, ведет дорожка из песка и гравия. Стена
здесь не такая высокая, и за ней виден хозяйственный двор, который со
стороны дома прикрыт садом, а снаружи, как принято в здешних местах,
обрамлен двумя рядами буковых деревьев.
Позади усадьбы, с западной стороны, сад разрастается свободнее. По нему
вдоль шпалер, обращенных на юг и обвитых яркими цветами, проходит аллея,
укрытая от морских ветров несколькими деревьями и стеной густого кустарника,
португальского лавра. Другая аллея, идущая вдоль северной стены, теряется в
гуще ветвей. Мои кузины всегда называли ее "темной аллеей" и с наступлением
сумерек не отваживались заходить в нее слишком глубоко. Обе эти аллеи в
конце несколькими уступами спускаются к огороду, который как бы продолжает
сад. Отсюда через маленькую потайную дверь в стене попадаешь в молодой
лесок,
