Дю Террайль Понсон - Полные Похождения Рокамболя 07
ПОНСОН ДЮ ТЕРРАЙЛЬ
МЩЕНИЕ БАККАРА
ПОЛНЫЕ ПОХОЖДЕНИЯ РОКАМБОЛЯ – 7
* * *
Спустя два месяца после рассказанных нами событий в пять часов утра ехал из Орлеана по Императорской дороге почтовый экипаж.
Императорская дорога вела из Тура в маленький городок Г.
В трех милях от этого городка, лежащего вдали от железной дороги, находилось обширное и богатое поместье Оранжери, в котором восемнадцать лет назад скончалась маркиза де Шамери, мать покойного Гектора де Шамери и девицы Андрэ Брюно.
В почтовом экипаже сидели два человека. Это были наши знакомые: виконт Фабьен д'Асмолль и мнимый маркиз Альберт де Шамери, т. е. Рокамболь.
Он был страшно бледен. Погруженный в мрачную думу, он смотрел вокруг себя взором, выражающим смертельную тоску и полную апатию ко всему.
Виконт, видимо, тоже был расстроен.
— Бедный Альберт, — проговорил он после долгого молчания, — знаешь ли, что я опасаюсь за тебя?
— За меня? — спросил Рокамболь, невольно вздрогнув и затем горестно улыбнувшись. — По какой же это причине ты опасаешься за меня?
— Вот уже около двух месяцев, как я стараюсь разгадать твою печаль, но до сих пор блуждаю в догадках.
— А между тем разгадать ее вовсе не так трудно, — проговорил Рокамболь, улыбаясь. — Тебе известно, что я люблю Концепчьону.
— Ну и что же? Ведь не далее как через шесть недель ты будешь ее мужем.
— Нет, меня терзают какие то мрачные предчувствия, — прошептал Рокамболь.
— Бедный Альберт, — сказал виконт, — это не что иное, как нервная слабость, по причине которой ты не в состоянии твердо стоять пред случайностями рока.
— Рока? — прошептал в ужасе Рокамболь. — О, не произноси этого слова! Оно заставляет меня трепетать.
— Альберт, — проговорил виконт с душевным волнением, — я никак не предполагал, чтобы в тебе было так мало мужества. Ведь счастье твое не потеряно: оно только отсрочено на шесть недель.
Правда, случай был потрясающий: маркиз де Салландрера был поражен апоплексией в тот день, когда должно было состояться бракосочетание, и невесте вместо подвенечного платья пришлось надеть траур. День этот был еще тем ужаснее, что тогда погиб и твой бедный матрос, сделавшись жертвой бури. Но все таки, друг мой, это не оправдывает полнейшую потерю в тебе мужества.
Рокамболь глубоко вздохнул и не отвечал ни слова.
— Не мог же ты требовать, — продолжал Фабьен, — чтобы Концепчьона поехала с тобой под венец на другой день после похорон отца. Я уверен, и ты, надеюсь, тоже, что Концепчьона любит тебя с каждым днем все более и более. Прошел ли хоть один день без того, чтобы ты не получил от нее письма с уверениями в любви?
— Нет, — отвечал мнимый маркиз, улыбнувшись.
— И, несмотря на все это, ты кажешься совершенно уничтоженным, ходишь постоянно угрюмый, вздрагиваешь при малейшем шуме, во время беспокойного сна произносишь какие то странные слова, — так что, признаюсь, бывают минуты, когда и я и Бланш боимся, чтобы ты не помешался.
Рокамболь приподнял голову и, улыбнувшись, спросил у Фабьена:
— Ты не суеверен?
— Я? Нет. Но к чему этот вопрос?
— Завидую тебе, — сказал Рокамболь. — Я же не безнаказанно провел жизнь под тропиками среди суеверных народов, под конец и я сам начал верить хорошим и дурным предзнаменованиям. В ночь, предшествовавшую смерти герцога де Салландрера и несчастного Вальтера Брайта, я видел чрезвычайно странный сон.
— А именно?
— Только лишь я успел заснуть, как вдруг меня разбудил какой то шум. Я открыл глаза и увидел пред собой человека в белом саване. Я узнал в нем Вальтера Брайта в том виде, како
