Дрюон Морис - Сильные Мира Сего (Конец Людей - 1)
Морис Дрюон
Сильные мира сего
Трилогия "Конец людей", книга первая
ПРОЛОГ
Стены больничной палаты, деревянная мебель - все, вплоть до
металлической кровати, было выкрашено эмалевой краской, все прекрасно
мылось и сияло ослепительной белизною. Из матового тюльпана, укрепленного
над изголовьем, струился электрический свет - такой же ослепительно белый
и резкий; он падал на простыни, на бледную роженицу, с трудом поднимавшую
веки, на колыбель, на шестерых посетителей.
- Все ваши хваленые доводы не заставят меня переменить мнение, и война
тут тоже ни при чем, - произнес маркиз де Ла Моннери. - Я решительно
против этой новой моды - рожать в больницах.
Маркизу было семьдесят четыре года, он доводился роженице дядей. Его
лысую голову окаймлял на затылке венчик жестких белых волос, торчавших,
как хохол у попугая.
- Наши матери не были такими неженками! - продолжал он. - Они рожали
здоровых детей и прекрасно обходились без этих чертовых хирургов и
сиделок, без снадобий, которые только отравляют организм. Они полагались
на природу, и через два дня на их щеках уже расцветал румянец. А что
теперь?.. Вы только взгляните на эту восковую куклу.
Он протянул сухонькую ручку к подушке, словно призывая в свидетели
родственников. И тут у старика внезапно начался приступ кашля: кровь
прилила к голове, глубокие борозды на отечном лице покраснели, даже лысина
стала багровой; издав трубный звук, он сплюнул в платок и вытер усы.
Сидевшая справа от кровати пожилая дама, супруга знаменитого поэта Жана
де Ла Моннери и мать роженицы, повела роскошными плечами. Ей давно уже
перевалило за пятьдесят; на ней был бархатный костюм гранатового цвета и
шляпа с широкими полями. Не поворачивая головы, она ответила своему деверю
властным тоном:
- И все же, милый Урбен, если бы вы свою жену без промедления отправили
в лечебницу, она, быть может, и по сию пору была бы с вами. Об этом в свое
время немало толковали.
- Ну нет, - возразил Урбен де Ла Моннери. - Вы просто повторяете чужие
слова, Жюльетта, вы были слишком молоды! В лечебнице, в клинике - где
угодно - несчастная Матильда все равно бы погибла, только она еще больше
страдала бы от того, что умирает не в собственной постели, а на больничной
койке. Верно другое: нельзя создать христианской семьи с женщиной, у
которой столь узкие бедра, что она может пролезть в кольцо от салфетки.
- Не кажется ли вам, что такой разговор вряд ли уместен у постели
бедняжки Жаклины? - проговорила баронесса Шудлер, маленькая седоволосая
женщина с еще свежим лицом, устроившаяся слева от кровати.
Роженица слегка повернула голову и улыбнулась ей.
- Ничего, мама, ничего, - прошептала она.
Баронессу Шудлер и ее невестку связывала взаимная симпатия, как это
нередко случается с людьми маленького роста.
- А вот я нахожу, что вы просто молодец, дорогая Жаклина, - продолжала
баронесса Шудлер. - Родить двоих детей в течение полутора лет - это, что
бы ни говорили, не так-то легко. А ведь вы превосходно справились, и ваш
малютка - просто чудо!
Маркиз де Ла Моннери что-то пробормотал себе под нос и повернулся к
колыбели.
Трое мужчин восседали возле нее: все они были в темном, и у всех в
галстуках красовались жемчужные булавки. Самый молодой, барон Ноэль
Шудлер, управляющий Французским банком, дед новорожденного и муж маленькой
женщины с седыми волосами и свежим цветом лица, был человек исполинского
роста. Живот, грудь, щеки, веки - все было у него тяжелым, на всем как
будто лежал отпечаток самоуверенн
