Библиотека в кармане -зарубежные авторы

         

Доде Альфонс - Регистратор


Альфонс Доде
Регистратор
Перевод Р. Томашевской
- Бррр... какой туман! -- говорит наш старичок, выходя на улицу. Он
поспешно поднимает воротник своего пальто, натягивает шарф до самого рта и,
засунув руки в карманы, насвистывая, отправляется на службу в свою контору.
И действительно, непроглядный туман. На улицах еще терпимо: в центре
больших городов туман, как и снег, держится недолго. Он стелется по крышам,
стены домов поглощают его и, врываясь сквозь открытые двери, он осаждается
на лестницах и перилах, которые становятся мокрыми и скользкими. Движение
экипажей и людей -- несчастных торопливых утренних прохожих -- рассеивает
туман, дробит его, уносит. Он садится на убогую одежду мелких служащих, на
накидки продавщиц из магазинов мод, на их обмякшие вуалетки и большие
клеенчатые картонки. Но там, на набережных, еще пустых в этот час, на
мостах, на крутом берегу широкой реки, там, за собором Нотр-Дам, где солнце
появляется, как тусклое мерцание ночника сквозь матовое стекло, там туман
становится густым, тяжелым, неподвижным...
Все же, несмотря на ветер и сильный туман, старичок наш идет вдоль
набережной, направляясь к себе на службу. Он мог бы пойти другой дорогой,
но, видимо, река манит его, она имеет для него какую-то особенную,
таинственную привлекательность. Ему доставляет удовольствие идти вдоль
парапета, едва касаясь этих каменных плит, отшлифованных локтями фланирующей
публики. В такой ранний час и в такую погоду ее почти не видно. Изредка лишь
можно встретить женщину с тяжелой корзиной белья, остановившуюся у парапета,
чтобы передохнуть, или какого-нибудь чудака, который, перегнувшись, с
тоскливым видом смотрит в воду. Каждый раз при встрече с такими людьми наш
человечек с любопытством вглядывается в них, затем смотрит на воду, как
будто некая сокровенная мысль соединила в его сознании этих людей с рекой.
Неприветливо выглядит река в это утро. Туман, поднимаясь над волнами,
словно делает ее медлительной и тяжелой. Темные крыши домов на берегу, эти
неровные, покосившиеся дымоходные трубы, скрещиваясь и отражаясь в воде,
дымят посреди реки, - все это похоже на какой-то зловещий завод, который со
дна Сены напускает на Париж весь свой дым в виде густого тумана. Но нашему
человечку вся эта картина не кажется столь печальной. Сырость пронизывает
его до костей, одежда промокла до нитки, а он все идет вперед, насвистывая,
с блаженной улыбкой на устах. О, он давно привык к туманам Сены! К тому же
он знает, что, придя к себе на службу, он найдет свой теплый меховой мешок
для ног, затопленную печку, которая весело трещит, ожидая его, и маленькую
сковородку, на которой он каждое утро готовит себе завтрак. В этом только и
заключается утеха мелких служащих, единственная радость бедных узников,
радость, понятная лишь тем убогим, у которых вся жизнь протекает
беспросветно, в каком-то промозглом закутке.
"Не забыть бы яблок купить", - неотступно думает он и все насвистывает
и торопливо идет вперед. Редко встретишь человека, идущего на службу в таком
веселом настроении.
Бесконечно тянутся набережные. Вот уж и мост виднеется. Теперь
человечек наш находится за собором Нотр-Дам. Здесь, на этой стрелке острова,
туман еще плотнее, чем где-либо. Он надвигается сразу с трех сторон; до
половины обволакивая высокие башни собора, он еще больше сгущается у моста,
как будто желая что-то скрыть в этом месте... Человечек останавливается: он
пришел.
Какие-то зловещие тени смутно вырисовываются в тумане; люди н





Содержание раздела