Диккенс Чарльз - Холодный Дом (Главы I-Xxx)
Чарльз Диккенс
Холодный дом (главы I-XXX)
ПРЕДИСЛОВИЕ
Как-то раз в моем присутствии один из канцлерских судей любезно
объяснил обществу примерно в полтораста человек, которых никто не подозревал
в слабоумии, что хотя предубеждения против Канцлерского суда распространены
очень широко (тут судья, кажется, покосился в мою сторону), но суд этот на
самом деле почти безупречен. Правда, он признал, что у Канцлерского суда
случались кое-какие незначительные промахи - один-два на протяжении всей его
деятельности, но они были не так велики, как говорят, а если и произошли, то
только лишь из-за "скаредности общества": ибо это зловредное общество до
самого последнего времени решительно отказывалось увеличить количество судей
в Канцлерском суде *, установленное - если не ошибаюсь - Ричардом Вторым *,
а впрочем, неважно, каким именно королем.
Эти слова показались мне шуткой, и, не будь она столь тяжеловесной, я
решился бы включить ее в эту книгу и вложил бы ее в уста Велеречивого Кенджа
или мистера Воулса, так как ее, вероятно, придумал либо тот, либо другой.
Они могли бы даже присовокупить к ней подходящую цитату из шекспировского
сонета:
Красильщик скрыть не может ремесло,
Так на меня проклятое занятье
Печатью несмываемой легло.
О, помоги мне смыть мое проклятье! *
Но скаредному обществу полезно знать о том, что именно происходило и
все еще происходит в судейском мире, поэтому заявляю, что все написанное на
этих страницах о Канцлерском суде - истинная правда и не грешит против
правды. Излагая дело Гридли, я только пересказал, не изменив ничего по
существу, историю одного истинного происшествия, опубликованную
беспристрастным человеком, который по роду своих занятий имел возможность
наблюдать это чудовищное злоупотребление с самого начала и до конца. В
настоящее время {В августе 1853 г. (Прим. автора.) } в суде разбирается
тяжба, которая была начата почти двадцать лет тому назад; в которой иногда
выступало от тридцати до сорока адвокатов одновременно; которая уже обошлась
в семьдесят тысяч фунтов, истраченных на судебные пошлины; которая является
дружеской тяжбой и которая (как меня уверяют) теперь не ближе к концу, чем в
тот день, когда она началась. В Канцлерском суде разбирается и другая
знаменитая тяжба, все еще не решенная, а началась она в конце прошлого
столетия и поглотила в виде судебных пошлин уже не семьдесят тысяч фунтов, а
в два с лишком раза больше. Если бы понадобились другие доказательства того,
что тяжбы, подобные делу "Джарндисы против Джарндисов", существуют, я мог бы
в изобилии привести их на этих страницах к стыду... скаредного общества.
Есть еще одно обстоятельство, о котором я хочу коротко упомянуть. С
того самого дня, как умер мистер Крук, некоторые лица отрицают, что так
называемое самовозгорание возможно; после того как кончина Крука была
описана, мой добрый друг, мистер Льюис * (быстро убедившийся в том, что
глубоко ошибается, полагая, будто специалисты уже перестали изучать это
явление), опубликовал несколько остроумных писем ко мне, в которых
доказывал, что самовозгорания быть не может. Должен заметить, что я не ввожу
своих читателей в заблуждение ни умышленно, ни по небрежности и, перед тем
как писать о самовозгорании, постарался изучить этот вопрос. Известно около
тридцати случаев самовозгорания, и самый знаменитый из них, происшедший с
графиней Корнелией де Баиди Чезенате, был тщательно изучен и описан
веронским пребендарием * Джузеппе Бианкини, известным литератором
