Джойс Джеймс - Улисс (Часть 1, 2)
Джеймс Джойс
Улисс
(часть 1, 2)
* ЧАСТЬ ПЕРВАЯ *
1
Сановитый, жирный Бык Маллиган возник из лестничного проема, неся в
руках чашку с пеной, на которой накрест лежали зеркальце и бритва. Желтый
халат его, враспояску, слегка вздымался за ним на мягком утреннем ветерке.
Он поднял чашку перед собою и возгласил:
- Introibo ad altare Dei [и подойду к жертвеннику Божию (лат.)].
Остановясь, он вгляделся вниз, в сумрак винтовой лестницы, и грубо
крикнул:
- Выходи, Клинк! Выходи, иезуит несчастный!
Торжественно он проследовал вперед и взошел на круглую орудийную
площадку. Обернувшись по сторонам, он с важностью троекратно благословил
башню, окрестный берег и пробуждающиеся горы. Потом, увидев Стивена
Дедала, наклонился к нему и начал быстро крестить воздух, булькая горлом и
подергивая головой. Стивен Дедал, недовольный и заспанный, облокотясь на
последнюю ступеньку, холодно смотрел на дергающееся булькающее лицо, что
благословляло его, длинное как у лошади, и на бестонзурную шевелюру,
белесую, словно окрашенную под светлый дуб.
Бык Маллиган заглянул под зеркальце и тут же опять прикрыл чашку.
- По казармам! - скомандовал он сурово.
И пастырским голосом продолжал:
- Ибо сие, о возлюбленные мои, есть истинная Христина, тело и кровь,
печенки и селезенки. Музыку медленней, пожалуйста. Господа, закройте
глаза. Минуту. Маленькая заминка, знаете, с белыми шариками. Всем
помолчать.
Он устремил взгляд искоса вверх, издал долгий, протяжный призывный
свист и замер, напряженно прислушиваясь. Белые ровные зубы кой-где
поблескивали золотыми крупинками. Златоуст. Резкий ответный свист дважды
прозвучал в тишине.
- Спасибо, старина, - живо откликнулся он. - Так будет чудненько.
Можешь выключать ток!
Он соскочил с площадки и с важностью поглядел на своего зрителя,
собирая у ног складки просторного халата. Жирное затененное лицо и тяжелый
овальный подбородок напоминали средневекового прелата, покровителя
искусств. Довольная улыбка показалась у него на губах.
- Смех да и только, - сказал он весело. - Это нелепое твое имя, как у
древнего грека.
Ткнув пальцем с дружелюбной насмешкой, он отошел к парапету,
посмеиваясь. Стивен Дедал, поднявшись до конца лестницы, устало побрел за
ним, но, не дойдя, уселся на край площадки и принялся наблюдать, как тот,
пристроив на парапете зеркальце и обмакнув в пену помазок, намыливает шею
и щеки.
Веселый голос Быка Маллигана не умолкал:
- У меня тоже нелепое - Мэйлахи Маллиган, два дактиля. Но тут звучит
что-то эллинское, правда ведь? Что-то солнечное и резвое, как сам бычок.
Мы непременно должны поехать в Афины. Поедешь, если я раздобуду у тетушки
двадцать фунтов?
Он положил помазок и в полном восторге воскликнул:
- Это он-то поедет? Изнуренный иезуит.
Оборвал себя и начал тщательно бриться.
- Послушай, Маллиган, - промолвил Стивен негромко.
- Да, моя радость?
- Долго еще Хейнс будет жить в башне?
Бык Маллиган явил над правым плечом свежевыбритую щеку.
- Кошмарная личность, а? - сказал он от души. - Этакий толстокожий
сакс. Он считает, что ты не джентльмен. Эти мне гнусные англичане! Их так
и пучит от денег и от запоров. Он, видите ли, из Оксфорда. А знаешь,
Дедал, вот у тебя-то настоящий оксфордский стиль. Он все никак тебя не
раскусит. Нет, лучшее тебе имя придумал я: Клинк, острый клинок.
Он выбривал с усердием подбородок.
- Всю ночь бредил про какую-то черную пантеру, - проговорил Стивен. -
Где у него ружье?
- Совсем малый спятил, - сказал Маллиган. - А ты перетрус
