Джером Клапка Джером - Сюрприз Мистера Милбери
Джером К.Джером
Сюрприз мистера Милбери
Пер. - Н.Семевская
(Из сборника "Наблюдения Генри" - "Observations of Henry", 1901)
- Им об этом и говорить не стоит, - заметил Генри. Он стоял, перекинув
салфетку через руку, прислонившись к колонне веранды и прихлебывая
бургундское, которое я ему налил. - Если вы и скажете им это, они все
равно не поверят, ни одна не поверит, а между тем это правда: когда они
голые, их никак не различишь.
- Кто не поверит и чему? - спросил я.
У Генри была любопытная привычка комментировать вслух свои
невысказанные мысли. Это делало его речь похожей на замысловатый акростих.
Перед этим мы обсуждали вопрос, как лучше всего есть сардинки: в виде
закуски или как приправу к другому кушанью, и теперь я недоумевал, почему
именно сардины, а не какие-нибудь другие рыбы такие недоверчивые существа;
еще труднее мне показалось представить себе сардину, одетую в платье.
Генри поставил рюмку и выручил меня, пояснив свои слова.
- Я говорю о женщинах, - продолжал он. - Могут ли они отличить одного
младенца от другого, когда ребята голые. У меня есть сестра, она служит в
няньках в родильном доме, и вот она вам твердо скажет, если только вы
спросите ее об этом, что до трех месяцев все дети совершенно одинаковы.
Пожалуй, вы отличите мальчика от девочки и белое христианское дитя от
чернокожего язычника, но чтоб можно было ткнуть пальцем в голого младенца
и сказать: это Смит, а это Джонс, - чепуха! Разденьте их, заверните в
одеяло, и, бьюсь об какой хотите заклад, вы никогда в жизни не скажете,
кто из них чей.
Я согласился с Генри, поскольку мои собственные способности
распознавать малышей были невелики, но высказал предположение, что миссис
Смит, или миссис Джонс наверное найдут признаки, по которым они узнают
свое дитя.
- Конечно, так они сами будут уверять, - ответил Генри, - и, понятно, я
не-говорю о таких случаях, когда у ребенка есть родинка или когда он косит
- все это полезные приметы, но, вообще говоря, младенцы похожи один на
другого, как сардины из одной банки. Как бы то ни было, я знаю случай,
когда одна дура нянька перепутала в гостинице ребят, и матери до сих пор
не уверены, что они получили своих собственных малышей.
- Вы хотите сказать, - вставил я, - что их никак нельзя было отличить?
- Ну, совсем не за что было зацепиться, - ответил Генри, - у них были
одинаковые шишки, одинаковые прыщики, одинаковые царапины; разница в
возрасте составляла не более трех дней, вес их сходился до одной унции, а
рост - до одного дюйма. Отец одного был высокий блондин, а другого -
низенький брюнет, но низенький брюнет был женат на высокой блондинке, а
высокий блондин - на низенькой брюнетке. Целую неделю они кричали и
спорили и по десять раз в день обменивались ребятами. Каждая была уверена,
что она мать того ребенка, который в данную минуту был весел, но стоило
ему запищать, и она убеждалась, что ребенок не ее. Они решили положиться
на инстинкт детей, но когда малыши не были голодны, им, кажется, было
наплевать на всех, а когда им хотелось есть, каждый тянулся к той женщине,
которая держала другого. В конце концов родители решили предоставить все
времени. С тех пор прошло уже три года, и, может быть, теперь у ребятишек
появится какое-нибудь сходство с родителями, которое и решит дело. Так
вот, я и говорю: детей до трех месяцев нельзя отличить друг от друга, и
как бы меня ни уверяли, что это возможно, я буду стоять на своем.
Он замолчал и, казалось, весь ушел в созерцание отдаленного
