Деверо Джуд - Лед И Пламя (Книга 1)
Джуд ДЕВЕРО
ЛЁД И ПЛАМЯ
ПРЕДИСЛОВИЕ
До того момента, как я начала работать над своими романами, у меня
сложилось представление, что до первой мировой войны мужчины и женщины были
довольны своими ролями в жизни. Я думала, что женщины с готовностью
подчинялись своим мужьям, а те были счастливы со своими нежными женами.
Но, когда я углубилась в книги эпохи средневековья, я была поражена,
узнав, что даже в четырнадцатом веке женщины писали весьма современно звучащие
книги об угнетении их мужчинами. Что касается мужчин, то еще задолго до
Шекспира появилась шутка о том, что тот мужчина, который прикажет жене
следовать за ним, а она подчинится, не задавая вопросов и не выдумывая
предлогов, почему она не может этого сделать, получит награду. История идет
вперед, а награда все еще ждет своего победителя.
Если мои средневековые изыскания меня поразили, то нет слов, чтобы описать
мои чувства от знакомства с документами девятнадцатого века. Я прочла
достаточно много сочинений феминисток нашего века, но ничто не сравнится по
своей силе с тем, что писали женщины прошлого столетия. Они сражались в тех же
самых битвах: за равную оплату труда, против насилия и грубого обращения с
женами, за законы, не позволяющие мужчинам отбирать детей у своих бывших жен,
за сотни других реформ. Разница состояла лишь в том, что в ответ на каждую
женскую книгу о равенстве полов мужчины писали свою книгу, утверждавшую, что
женщины, покинувшие кухню, разрушат мир. Сегодня, спустя сто лет, женщины,
похоже, все еще продолжают свою борьбу, в то время как мужчины уже почти
сдались. Печально, потому что, как явствует из моих книг, я предпочитаю
конструктивные дискуссии.
ПРОЛОГ
Филадельфия, штат Пенсильвания
Апрель 1892 года
- Поздравляем! - раздались дружные возгласы, когда Блейр Чандлер вошла в
столовую дома своего дяди. Это была красивая молодая женщина: темно-каштановые
волосы, слегка отливавшие медью, широко расставленные зеленовато-голубые
глаза, прямой аристократический нос и маленький, великолепно очерченный рот.
Блейр на мгновение остановилась, пытаясь скрыть навернувшиеся слезы
счастья, и посмотрела на стоявших перед ней людей. Здесь были ее дядя и тетя,
рядом с ними - Алан, чьи глаза светились любовью к ней, и ее друзья -
студенты-медики: женщина и семеро мужчин. Они радостно улыбались, а стол перед
ними был завален подарками. Казалось, не было тяжелых лет учебы, борьбы за
право получить медицинскую степень.
Легко и грациозно, словно молоденькая девушка, вперед выступила тетя Фло:
- Ну что же ты стоишь, дорогая? Все умирают от желания увидеть твои
подарки.
- Сначала этот, - сказал дядя Генри, поднимая большой сверток.
Блейр догадывалась что в нем, но все же боялась надеяться. Сняв обертку и
увидев кожаный чемоданчик с блестящими новыми медицинскими инструментами, она
опустилась на стул, не в силах вымолвить ни слова, и только гладила пальцами
прикрепленную к чемоданчику медную табличку, которая гласила: "Д-р Б. Чандлер,
Д. М." .
Неловкое молчание нарушил Алан:
- И это та женщина, которая подложила тухлые яйца в шкаф
хирургу-преподавателю? Это та женщина, что выстояла перед самим Больничным
советом Филадельфии? - И, наклонившись, добавил ей на ухо:
- Это та самая женщина, что одержала победу в конкурсе на место в больнице
св. Иосифа и стала первой женщиной-специалистом в этом заведении?
С минуту Блейр молчала.
- Я? - прошептала она.
- Интернатура - твоя, - подтвердила сияющая тетя Фло. - Начнешь работать в
июле,
