Де Мопассан Ги - Пленные
Ги ДЕ МАПАССАН
ПЛЕННЫЕ
В лесу - ни звука, лишь чуть слышно шуршит снег, падающий на деревья.
Этот мелкий снежок шел с утра, припудривал ветки ледяным мхом, накрывал
сухие листья зарослей легкими серебристыми шапочками, расстилал по
тропинкам бесконечно длинный, мягкий белый ковер и сгущал мертвую тишину
лесного океана.
У лесной сторожки молодая женщина, засучив рукава, колола дрова на
большом камне. Это была высокая, худощавая, крепкая дочь лесов - дочь
лесника и жена лесника.
В сторожке послышался голос:
- Нынче мы одни, Бертина, иди-ка лучше домой: ведь уж ночь на дворе, а
кругом, небось, рыщут и пруссаки, и волки.
Лесничиха раскалывала полено, высоко взмахивая топором, от чего всякий
раз, как она поднимала руки, напрягалась ее грудь.
- Иду, иду, матушка, я уже наколола дров. Бояться нечего: еще светло,
- отвечала она.
Она принесла в кухню хворосту и дров, свалила их около печки, опять
вышла, закрыла ставни - толстенные ставни из цельного дуба, - и, войдя в
дом, задвинула тяжелые дверные засовы.
У огня сидела за прялкой ее мать, морщинистая старуха; с годами она
стала боязливой.
- Не люблю я, когда отца нет дома, - сказала она. - От двух женщин
проку мало.
- Ну, я-то уложу на месте и волка и пруссака, - сказала молодая,
показывая глазами на большой револьвер, висевший над очагом.
Ее муж ушел в армию в начале прусского нашествия, и обе женщины
остались с отцом, старым лесничим Никола Пишоном, по прозвищу Верзила,
который наотрез отказался покинуть свое жилище и перебраться в город.
Ближайший город, Ретель, представлял собой старинную крепость,
стоявшую на скале. Горожане были патриотами; они решили оказать завоевателю
сопротивление, запереться в стенах и, следуя давней традиции своего города,
с честью выдержать осаду. Уже дважды - при Генрихе IV и при Людовике XIV -
жители Ретеля прославились героической обороной своей крепости. И теперь,
черт побери, они поступят так же, или пусть их сожгут в стенах родного
города!
Они закупили орудия и винтовки, обмундировали ополчение, сформировали
роты и батальоны и целыми днями проводили ученье на плацу. Булочники,
бакалейщики, мясники, нотариусы, адвокаты, столяры, книгопродавцы и даже
аптекари - все, по очереди, в определенное время, проходили строевые
занятия под командой г-на Лавиня, в прошлом драгунского унтер-офицера, а
ныне владельца галантерейного магазина: выйдя в отставку, он женился на
дочери г-на Раводана-старшего и унаследовал его заведение.
Он получил звание коменданта крепости и, когда вся молодежь ушла в
армию, сформировал ополчение из оставшихся жителей города; ополченцы
принялись усердно готовиться к обороне. Толстяки ходили по улицам не иначе
как беглым шагом, чтобы растрясти жир и избавиться от одышки; слабосильные
таскали тяжести, чтобы мускулы их окрепли.
Город ждал пруссаков. Но пруссаки не показывались, И все-таки они были
недалеко: дважды их разведчики пробирались по лесу к сторожке Никола
Пишона, прозванного Верзилой.
Старик лесничий, проворный, как лис, прибегал в город, чтобы сообщить
об этом жителям. Те наводили пушки, но враг не появлялся.
Жилище Верзилы служило для города аванпостом в Авелинском лесу. Два
раза в неделю Пишон ходил в город за провизией и рассказывал его обитателям
о том, что делается в округе.
***
В тот день он отправился в город, чтобы известить коменданта, что
третьего дня, после полудня, у него очень ненадолго останавливался
небольшой отряд немецкой пехоты. Командовавший отрядом унтер-офице
