Де Мопассан Ги - Награжден !
Ги ДЕ МАПАССАН
НАГРАЖДЕН!
Люди родятся с каким-нибудь особым предрасположением, призванием, а то
и просто желанием, пробуждающимся в них, едва лишь они начинают говорить и
понимать.
Сакремана с детских лет занимала одна-единственная мысль - получить
орден. Совсем еще ребенком он носил оловянный крест Почетного легиона, как
другие дети носят форменные фуражки, а на улице гордо шел под руку с
матерью, выпячивая детскую грудь, украшенную красной ленточкой и
металлическим орденом.
После малоуспешного учения он провалился на экзамене на бакалавра и,
не зная, за что приняться, женился на хорошенькой девушке, так как обладал
состоянием Они жили в Париже, как живут богатые буржуа, вращались в своем
кругу, не смешиваясь с толпой, гордясь знакомством с депутатом, который
того и гляди станет министром, и дружа с двумя начальниками отделений.
Но мечта, запавшая в голову Сакремана с первых дней его жизни, не
покидала его, и он все страдал, что так и не добился права украсить грудь
узенькой алой ленточкой.
У него щемило сердце, когда где-нибудь на бульваре он встречал людей с
орденами. Он украдкой поглядывал на них с острой завистью. Порой, в долгие
часы послеполуденного безделья, он принимался их считать. "Посмотрим-ка, -
говорил он себе, - сколько их попадется от церкви Магдалины до улицы Друо".
И он шел медленно, приглядываясь к костюмам, уже издали различая
наметанным глазом маленькую красную точку. И всегда в конце прогулки
количество орденов поражало его.
"Восемь офицеров и семнадцать кавалеров! Ну и ну! Глупо раздавать
кресты направо и налево. Посмотрим, сколько их будет на обратном пути".
И он возвращался не спеша, досадуя, когда уличная толчея затрудняла
его подсчеты и он мог кого-нибудь пропустить. Он знал кварталы, где
кавалеры орденов встречались чаще всего. Они кишели в Пале-Рояле, на авеню
Оперы их было меньше, чем на улице Мира. Правую сторону бульвара они
предпочитали левой.
У них, по-видимому, были свои излюбленные кафе, театры. Всякий раз,
когда Сакреман замечал седовласых мужчин, остановившихся посреди тротуара и
мешавших движению, он думал: "Вот офицеры ордена Почетного легиона". И ему
хотелось поклониться им.
У офицеров (он это часто замечал) иная осанка, чем у простых
кавалеров. Чувствуется, что их общественный вес больше, влияние шире.
Но порой Сакремана охватывала злоба, ярость, и он проникался ко всем
награжденным ненавистью социалиста.
Тогда ордена раздражали его, как дразнят голодного бедняка лакомства,
выставленные в витрине гастрономического магазина, и, придя домой, он
громко заявлял:
- Да когда же наконец мы избавимся от этого подлого правительства?
Жена удивленно спрашивала:
- Что с тобой сегодня? Он отвечал:
- Меня возмущают несправедливости, которые творятся повсюду! Правы
были коммунары!
Но, пообедав, он снова уходил из дому поглазеть на витрины с орденами.
Он разглядывал все эти эмблемы различной формы и окраски. Он желал бы иметь
их все и на каком-нибудь официальном торжестве, в огромном зале, полном
народа, полном восхищенной толпой, идти во главе шествия, сверкая грудью,
вдоль и поперек испещренной рядами орденов, величаво выступать с шапокляком
под мышкой, сияя подобно светилу, среди восторженного шепота, среди
почтительного гула.
Увы, заслуг для ордена он не имел.
"Орден Почетного легиона, - рассуждал он, - не так-то легко получить
человеку, не занимающему государственной должности. Не удостоят ли меня
знака отличия по народному просвещению?"
Но он не
