Де Вилье Жерар - Сафари В Ла-Пасе
Жерар де Вилье
"SAS"
Сафари в Ла-Пасе
перевод В. Каспарова
Глава 1
Дон Федерико Штурм поднял голову, поглаживая шею своей ламы.
Старенькая светлая "Импала" свернула с прямой дороги, что пролегала вдоль
болотистого берега озера Титикака, и поехала по аллее, ведущей к его дому.
Немец нахмурил густые брови: никаких визитов он не ожидал, а непрошеных
гостей и любопытных не любил. Вот уже больше двадцати лет жил он в Боливии.
За это время в стране сменилась добрая дюжина правительств. Пожаловаться на
их негостеприимство он никак не мог, но в его положении всегда можно было
ожидать неприятного сюрприза...
Немец, не обращая внимания на машину, продолжал гладить нежную шерсть
ламы-викуньи. Пальцы его с наслаждением утопали в густом мехе. От
удовольствия лама подрагивала; повернув голову к хозяину. Дон Федерико тихо
говорил ей что-то по-немецки, поглаживая шелковистую шерсть на животе.
Два года тому назад охотники индейского племени аймара принесли
раненую викунью и продали ему за сто песо. Он выходил ее и очень к ней
привязался. С тех пор все, что оставалось в нем человеческого, сосредоточил
он на этом животном. Зимой лама жила в доме и будила его по утрам,
облизывая лицо.
Дон Федерико прозвал ее "Кантута", по названию ярко-красного цветка,
приносящего счастье и растущего в этих горах.
В Боливии почти не осталось викуний: их истребили из-за шерсти, из
которой делают покрывала, столь любимые туристами. Год назад дон Федерико
даже обратился с предложением к президенту республики издать закон,
запрещающий охоту на лам этого вида. Тот с энтузиазмом поддержал идею, но,
к сожалению, несколько дней спустя президент разбился в своем вертолете.
Наличие диверсии было столь очевидным, что пришлось начать следствие...
Все лето, с сентября по май, Кантута жила в загончике рядом с главным
зданием имения. По утрам немец проводил с ней около получаса, поглаживая ее
длинную шею и разговаривая с ней. Лама смотрела карими ласковыми глазами и
терлась мордой о его руку. Затем дон Федерико направлялся на ферму, где
держал несколько сот тысяч кур... Успешно занявшись птицеводством, он
получал с фермы миллионные доходы. Имя его произносили с уважением вплоть
до самой Лимы. Однако он редко покидал свое имение. Раз в неделю он
отправлялся в Ла-Пас, обедал в ресторане "Эскудос" или в немецком клубе на
улице Браво, где съедал вкусно приготовленные баварские сосиски, затем пил
кофе в аэропорту Эль-Альто, с террасы которого открывался вид на весь
Ла-Пас. Это было время отлета Боинга Люфтганзы с еженедельным рейсом в
Европу. Затем, с грустью в душе, он садился в "Мерседес-280" - единственная
роскошь, которую он себе позволял, - и ехал по извилистой дороге,
обсаженной смородиновыми кустами, в сторону озера Титикака. Имение его
находилось в двух километрах от озера, не доезжая деревни Уарина, справа от
дороги, у подножия отрогов Анд. Единственным неудобством была высота в
четыре тысячи двести метров.
Дон Федерико Штурм приказал посадить вокруг усадьбы деревья, чтобы
отгородиться от дороги. Но из окон его спальни открывался вид до самой
границы с Перу.
Скрип тормозов заставил его поднять голову. "Импала" остановилась во
дворе его дома. Он узнал машину старого Фридриха, немецкого еврея,
единственного таксиста-иностранца в Ла-Пасе. На заднем сидении находился
какой-то незнакомый бородач в очках. Недовольный, дон Федерико потрепал по
голове викунью. Ему пришлось прервать свои "ухаживания". Злые языки в
Ла-Пасе утверждали, что
