Де Вилье Жерар - Реквием По Тонтон-Макутам
Жерар де Вилье
"SAS"
Реквием по тонтон-макутам
перевод А. Щедрова
Глава 1
Эстиме Жоликер расстегнул свой старый полотняный пояс, на котором
висел ржавый "смит-и-вессон 41 магнум", и положил его на край могилы рядом
с соломенной шляпой и бумажным пакетом, в котором лежали три плода манго.
Встав, гаитянин потянулся и зевнул. Было ровно шесть часов утра, и солнце
еще не пекло. Через три часа температура станет адской. Кладбище
Порт-о-Пренса, как и весь город, было настоящим пеклом. Если бы мертвецы не
были защищены толстыми могильными плитами из цемента или из мрамора, они бы
растеклись как масло. Слава Богу, гаитяне следовали традициям: чтобы
достойно похоронить родственника, себе отказывали в еде, а в случае
необходимости дочери выходили на панель.
Об этом Эстиме, художник по нагробным надписям, кое-что знал. Девочки,
которыми он пользовался взамен на красивую эпитафию на новенькой могиле,
позволяли ему не прибегать к услугам прогнивших доминиканок из маленьких
дешевых борделей с улицы Карефур. Кроме того, его принадлежность к
тонтон-макутам останавливала редких грамотных клиентов исправлять его
весьма приблизительную орфографию.
Гаитянин взял горшок с краской, подошёл к могиле и прочитал вслух, для
себя, то, что он уже написал: "Прощайте, Несравненный Лидер, равный
Веспасиану, Мустафе Кемалю Ататюрку, Неизвестному Маррону из Сан-Доминго!
О, Франсуа Дювалье, пусть земля Гаити, которую Вы так горячо любили, будет
Вам пухом!"
Он несказанно гордился тем, что его выбрали для написания эпитафии
доктору Франсуа Дювалье, пожизненному Президенту Республики Гаити,
Верховному главнокомандующему Вооруженными Силами, силами полиции и
добровольцами Национальной Безопасности. Его больше знали под именем "Папа
Док". Он умер неделю тому назад. Вокруг могилы на подставках лежали венки.
Железная решетка, выкрашенная в синий цвет, окружала маленький
мавзолей, в который вела дверь, запертая на ключ. Надгробие еще не было
замазано цементом.
Внизу аллеи появился тощий кладбищенский сторож. Каждое утро он
открывал решетку, отделяющую восточную часть кладбища от улицы Жан-Мари
Гийу.
Могила Папы Дока находилась при входе в аллею, куда вела решетка. В
течение дня сюда прибывали официальные делегации, за которыми тайно
наблюдали тонтон-макуты, замечая тех, кто не так горячо выказывал свое
горе.
Люкнер Камброн, министр в правительстве Папы Дока, раз и навсегда
выразил кредо режима: "Настоящий дювальерист всегда готов убить своих
детей, а дети - своих родителей".
Мудрая предусмотрительность!
Такая резолюция сулила Эстиме Жоликеру долгие дни работы. Франсуа
Дювалье был мертв, но дело дювальеризма продолжал Жан-Клод, сын Папы Дока,
новый кругломордый пожизненный Президент. Американцы называли его
"Назначенный преемник"...
Шаркающей походкой прошел старый смотритель, испуганно поздоровавшись
с Эстиме. Тот, подняв кисть и готовясь приступить к завитушкам, даже не
повернул головы.
День обещал быть торжественным: в девять часов в "мерседесе-600"
приедет поклониться могиле своего великого отца Жан-Клод Дювалье, новый
пожизненный президент. С улицы был слышен шум такси. Из-за жары в
Порт-о-Пренсе рано вставали... Скоро на аллеях появятся первые посетители.
Прежде чем приступить к работе, Эстиме Жоликер решил, что одно манго
не повредит ему. Он положил кисть и взял один из фруктов, лежащих рядом с
шляпой. Откусив от манго, он еще раз перечитал надпись.
Из всех упомянутых героев Эстиме слышал только о Неизвестном Марр
