Де Камп Лион Спрэг & Картер Лин - Башня Слона
Спрэг ДЕ КАМП
Лин КАРТЕР
БАШНЯ СЛОНА
...Легенды утверждают, что самый великий воин Гиборейской эры - по
словам немедийского летописца, "ногами, обутыми в грубые сандалии, попирал
украшенные самоцветами престолы королей" - появился на свет на поле боя, и
этим была определена его дальнейшая судьба. Это было вполне вероятно, ибо
киммерийские женщины владели оружием не хуже мужчин, и не исключено, что
мать Конана, носившая его под сердцем, устремилась в бой, отражая
нападение ванов - извечных врагов киммерийцев.
Так или иначе, доподлинно известно, что все его детство было связано
с войнами, почти беспрерывно бушевавшими между киммерийскими кланами.
Унаследовав от отца - известного кузнеца - богатырскую стать, он
участвовал в битвах с того момента, когда впервые смог удержать в руках
меч. Ему еще не было пятнадцати лет, когда объединившиеся племена
киммерийцев штурмовали и сожгли пограничный город Венариум, возведенный
аквилонцами на временно захваченной ими киммерийской территории. Конан был
одним из первых ворвавшихся тогда в крепость. С тех пор его имя все чаще
вспоминали у костров соплеменников и на советах старейшин. Однако, через
некоторое время после штурма Венариума, Конан попал в плен к
гиперборейцам, бежал, а потом, вместо того, чтобы вернуться на родину
предков, отправился странствовать на юг. На его пути оказался Аренжун -
известный Город Воров, где и началась его карьера профессионального вора и
грабителя...
Тусклый свет факелов с трудом пробивался в узкие улочки квартала
Мауль, где до утра пили и веселились воры и разбойники, собравшиеся здесь
со всего города. Тут они могли отвести душу - порядочные горожане обходили
квартал стороной, а ночная стража, щедро подкупленная кровавыми деньгами,
не вмешивалась в темные дела. Из угрюмых закоулков то и дело доносились
женский смех, шум пьяной драки или звон клинков. Из открытых окон и дверей
бесчисленных притонов тянуло кислым запахом дешевого вина и потных тел,
слышался грохот кулаков и кружек по крепко сколоченным деревянным столам.
В одном из таких притонов под низким бревенчатым потолком пировали
проходимцы всех мастей: мелкие воришки, ловкие похитители женщин, опытные
карманные воры, хвастливые забияки со своими девками. Большинство их было
местного происхождения смуглыми, черноглазыми заморийцами с острыми
кинжалами за поясами и вероломными душами. Хватало и чужестранцев,
пришедших в Аренжун из далеких, полулегендарных стран.
Среди них был могучий молчаливый великан, изгнанник-гипербореец с
широкой саблей у пояса - в Мауле оружие носили в открытую. Был здесь и
шемит-фальшивомонетчик с крючковатым носом и курчавой черной бородой. На
коленях светловолосого гундерца-наемника и бродяги, дезертировавшего из
какой-то разбитой армии, сидела бритунская проститутка. Толстый веселый
головорез, пользовавшийся огромным успехом у окружающих своими сальными
шутками был профессиональным похитителем женщин, приехавшим в Замору из
дикого Котха, чтобы продемонстрировать здесь свое искусство. К несчастью
он не знал, что в этой стране грудные дети разбирались в таких вещах лучше
чем он, обучавшийся своему ремеслу всю жизнь. Вот он, устав описывать
прелести очередной девушки, намеченной для похищения, приложился жирными
губами к огромной кружке пенящегося пива. Сделав глоток и смахнув пену с
губ, толстяк заговорил снова:
- Клянусь Белом, богом всех воров и разбойников, Я покажу им, как
надо красть женщин. Еще до рассвета я увезу ее к границам Заморы
