Библиотека в кармане -зарубежные авторы

         

Де Бальзак Оноре - Дело Об Опеке


ДЕЛО ОБ ОПЕКЕ
Оноре ДЕ БАЛЬЗАК
Контр-адмиралу Бавошу, губернатору острова Бурбон, посвящает благодарный автор,
Де Бальзак.
Однажды в 1828 году, в первом часу ночи, два молодых человека вышли из особняка, расположенного на улице Фобур-Сент-Оноре, неподалеку от Елисейского дворца Бурбонов; это были известный врач Орас Бьяншон и один из самых блестящих парижан, барон де Растиньяк, - друзья с давних лет. Оба отправили домой свои экипажи, нанять же фиакр им не удалось, но ночь была прекрасна и мостовая суха.
- Пройдемся пешком до бульвара, - предложил Бьяншону Эжен де Растиньяк, - ты возьмешь извозчика у клуба, они стоят там всю ночь до утра. Проводи меня домой.
- С удовольствием.
- Ну, что скажешь, дорогой?
- Об этой женщине? - холодно спросил доктор.
- Узнаю Бьяншона! - воскликнул Растиньяк.
- А что такое?
- Но, мой милый, ты говоришь о маркизе д'Эспар, как о больной, которую собираешься положить к себе в лечебницу.
- Хочешь знать мое мнение? Если ты бросишь баронессу де Нусинген ради этой маркизы, ты променяешь кукушку на ястреба.
- Госпоже де Нусинген тридцать шесть лет, Бьяншон.
- А этой тридцать три, - живо возразил доктор.
- Даже злейшие ее ненавистницы не дают ей больше двадцати шести.
- Дорогой мой, если хочешь знать, сколько лет женщине, взгляни на ее виски и на кончик носа. К каким бы косметическим средствам ни прибегала женщина, она ничего не может сделать с этими неумолимыми свидетелями ее тревог. Каждый прожитый год оставляет свой след.

Когда у женщины кожа на висках стала слегка рыхлой, немного увяла, покрылась сетью морщинок, когда на кончике носа появились точечки, вроде тех едва заметных черных пылинок, которые, вылетая из труб, грязным дождиком сеются на Лондон, где камины топят каменным углем, - слуга покорный! - женщине перевалило за тридцать. Пусть она прекрасна, остроумна, обаятельна, пусть она отвечает всем твоим требованиям, но ей минуло тридцать лет, для нее уже настала пора зрелости.

Я не порицаю тех, кто сближается с такими женщинами, однако столь изысканный человек, как ты, не может принимать лежалый ранет за румяное яблочко, которое радует взор на ветке и само просится на зубок. Впрочем, любовь не заглядывает в метрические записи. Никто не любит женщину за юность или зрелость, за красоту или уродство, за глупость или ум; любят не за что-нибудь, а просто потому, что любят.
- Ну, меня увлекает в ней другое. Она маркиза д'Эспар, урожденная Бламон-Шоври, она блистает в свете, у нее возвышенная душа, у нее прелестная ножка, не хуже, чем у герцогини Беррийской; у нее, вероятно, сто тысяч ливров дохода, и я, вероятно, в один прекрасный день женюсь на ней! И тогда конец всем долгам.
- Я думал, ты богат, - заметил медик.
- Помилуй! Все мои доходы - двадцать тысяч ливров, только-только хватает на собственный выезд. Я запутался с Нусингеном, как-нибудь я тебе расскажу эту историю.

Я выдал замуж сестер - вот единственная моя удача после разлуки с тобой. Признаюсь, для меня важнее было устроить их, чем стать обладателем доходов в сто тысяч экю. Что же, по-твоему, мне делать? Я честолюбив. Что мне может дать госпожа де Нусинген?

Еще год, и меня сбросят со счетов, я буду конченный человек, все равно как если бы был женат. Я несу все тяготы и брачной и холостой жизни, не зная преимуществ ни той, ни другой, - ложное положение, неизбежное для всякого, кто долго привязан к одной и той же юбке.
- Так ты думаешь, что поймал ерша? - воскликнул Бьяншон. - Знаешь, мой дорогой, твоя маркиза мне совсем не по вкусу.
-





Содержание раздела