Данн Аллан - Знак Черепа
Джон Аллан Данн
ЗНАК ЧЕРЕПА
Авантюрно-приключенческий роман
Перевод с английского - Ненадкевич Л. Н.
Глава первая. ЭШАФОТ
...Вот правда о том, как Тауни Том -
будь проклято имя его! -
бандит и пират, отправился в ад,
не взявши с собой ничего!
Начался прилив, и над Темзой стал подниматься густой, смешивающийся с
клубами коричневатого едкого дыма туман, образуя смог, который царапал
глотку и заставлял слезиться глаза. Бормочущий голос священника у подножия
виселицы звучал хрипло и неразборчиво, огни факелов в руках факельщиков
мерцали в сгущавшемся полумраке тусклыми красноватыми пятнами, а белые
перевязи и галуны стражников, сдерживающих толпу, едва виднелись, несмотря
на яркое пламя двух больших костров, разведенных на эшафоте.
Зябкая сырость тумана пронизывала меня до самых костей, не защищенных
в достаточной степени ни упитанным телом, ни теплой одеждой. Желудок мой
был так же пуст, как и карманы, и единственной милостью, которую оказывал
мне туман, было то, что он прикрывал дыры и прорехи на моем довольно
поношенном, ветхом наряде.
Ученый и джентльмен, да, я по праву мог считать себя таковым, хотя ни
одно из этих достоинств, увы, не оказывало сколько-нибудь существенного
влияния на мое материальное благополучие. Я был недалек от того, чтобы
позавидовать даже тем трем пиратам, что стояли между столбами виселицы,
перебрасываясь грубыми шуточками с толпою зевак в притворной и наигранной
браваде. По крайней мере, они казались сытыми, и близился конец всех их
житейских невзгод.
Что касается меня, то будущее едва ли сулило мне какие-либо перемены к
лучшему, разве что я попытаюсь последовать их примеру и примусь за
профессию уличного грабителя или, если удастся украсть лошадь, разбойника с
большой дороги.
По правде говоря, я находился на грани отчаяния и готов был на все,
ибо вопросы морали у любого человека отступают на задний план перед
проблемами борьбы за собственное существование.
С часовой башни парламента погребальным звоном прозвучали одиннадцать
гулких ударов, потонувших в густом тумане, который окутал Лондон траурным
покрывалом, словно участвуя в печальной церемонии предстоящей казни. Туман
становился все гуще, и бормочущая, кашляющая и сморкающаяся толпа теснее
сомкнулась вокруг эшафота, когда священник закончил проповедь.
Бродячий продавец стишков и куплетов сунул мне в руку несколько
листов, на которых было что-то отпечатано, шепеляво выкрикивая при этом:
- Вот, шер, - то, што вы ишщете. Доштоверное опишание жизни и
приклюшений пирата Томаша Тауни! Полный и иллюстрированный штихотворный
отшет о его похождениях и злодействах! Всего один пенни, шер, - хоть штоит
он не меньше двух!
Очевидно, туман порядком препятствовал его торговле, и последняя
слабенькая искра надежды раздобыть пару шиллингов бесславно угасла, так и
не разгоревшись, ибо в кармане у меня лежал авторский экземпляр той же
баллады, поскольку создателем этих довольно надуманных и весьма скверных
стихов являлся я сам; собственно говоря, я и пришел сюда, на Пристань
казней, в надежде продать эти вирши.
Моя квартирная хозяйка скорее потребовала, чем предложила мне
применить мою ученость для составления биографии знаменитого Тауни. Ее сын,
ученик наборщика, сделал потихоньку от хозяина несколько оттисков и
подговорил двух-трех юных оборванцев, чтобы те погромче расхваливали сие
бессмертное творение в надежде на то, что прибыль от его продажи поможет
уменьшить мой квартирный долг. Предприятие явно терпело крах, и ме
