Библиотека в кармане -зарубежные авторы

         

Гофман Эрнст Теодор Амадей - Жак Калло


Эрнст Теодор Амадей Гофман
Жак Калло
Из "Фантазий в манере Калло"
Перевод А.В.Карельского
В первый том Собрания сочинений Э.-Т.-А. Гофмана (1776-1822) входят
"Фантазии в манере Калло" (1814-1819), сделавшие его знаменитым, пьеса
"Принцесса Бландина" (1814) и "Необыкновенные страдания директора театра"
(1818).
{1} - Так обозначены ссылки на примечания соответствующей страницы.
Отчего, дерзновенный искусник, не могу я отвести взора от твоих
диковинных фантастических листков? Отчего не дают мне покоя твои создания,
часто лишь двумя-тремя смелыми чертами намеченные? Гляжу неотрывно на это
роскошество композиций, составленных из противоречивейших элементов, - и вот
оживают предо мною тысячи и тысячи образов, и каждый зримо и твердо, сверкая
наиестественнейшими красками, выступает вперед, возникая нередко из самых
отдаленных глубин фона, где его поначалу и разглядеть-то было невозможно.
Никакой другой мастер не сравнится с Калло в умении втиснуть в самые
узкие пределы столь несметное изобилие явлений, кои с удивительной ясностью
предстают нашему взору, соположенные друг с другом и неотделимые друг от
друга, так что каждая единичность, себе довлея, вместе с тем встраивается и
в совокупность. Что с того, что несговорчивые судьи попрекали его незнанием
законов композиции и распределения света! Самый закон его искусства и
заключается в преодолении живописных правил, а точнее говоря, его рисунки
суть лишь отражения тех фантастических причудливых образов, что оживлены
волшебством его неутомимой фантазии. Ибо даже в его картинах, взятых из
жизни, во всех этих шествиях, баталиях{29} и т.п. есть некая решительно
своеобычная жизненность, придающая его фигурам и их сочетаниям черты, я бы
сказал, вместе и странного и знакомого. Даже и самые низкие проявления
повседневности - к примеру, его крестьянская пляска под пиликанье
музыкантов, рассевшихся, подобно птахам, на древесных ветках, - предстают в
ореоле некой романтической оригинальности, и оригинальность эта дивным
образом затрагивает душу, наклонную к фантастическому. Ирония, сталкивающая
человеческое с животным и тем выставляющая на посмеяние всю ничтожность
суеты людской, - такая ирония свойственна лишь глубоким умам, и для
серьезного, проникновенного созерцателя в гротескных созданиях Калло, этих
частию людях, частию животных, обнаруживаются все те потаенные связи, что
сокрыты под маскою скоморошества. Разве не превосходен, к примеру, его черт,
коего нос при искушении св. Антония вырастает в ружье, неотступно нацеленное
на праведника? Потешный черт-пиротехник на том же рисунке, равно как и
кларнетист, коему надобен особый орган, дабы сообщить необходимую полноту
дыхания своему инструменту, столь же восхитительны.
Замечательно, что Калло и в жизни был столь же смел и дерзок, как в
своих добротных, крепких рисунках. Рассказывают, что, понуждаемый Ришелье
изобразить взятие его родного города Нанси{30}, он не обинуясь ответствовал:
скорее он отрубит себе палец, нежели талантом своим увековечит унижение
своего государя и отечества.
И если поэту или литератору явления обыденной жизни предстают как бы в
атмосфере романтического призрачного царства его души, если он изобразит их
в этом облекающем их сиянии словно в причудливом чужестранном наряде, - не
дозволительно будет ему по крайности сослаться в свое оправдание на этого
мастера и сказать: "Я хотел работать в манере Калло"?
ПРИМЕЧАНИЯ
В настоящий том Собрания сочинений включены произведения бамбергско





Содержание раздела