Гофман Эрнст Теодор Амадей - Магнетизер (Другой Перевод)
Эрнст Теодор Амадей Гофман
Магнетизер
Семейная повесть
Из "Фантазий в манере Калло"
Перевод Н.Н.Федоровой
В первый том Собрания сочинений Э.-Т.-А.Гофмана (1776-1822) входят
"Фантазии в манере Калло" (1814-1819), сделавшие его знаменитым, пьеса
"Принцесса Бландина" (1814) и "Необыкновенные страдания директора театра"
(1818).
{1} - Так обозначены ссылки на примечания соответствующей страницы.
Сон в голове - что пена на вине
- Сон в голове - что пена на вине, - обронил старый барон, протянувши
руку к сонетке, чтобы призвать старика Каспера, которому надлежало посветить
ему до спальной, ибо час был поздний, холодный осенний ветер гулял по
обветшалой летней зале, а Мария, плотно закутавшись шалью и полусомкнув
веки, казалось, не могла более противиться дремоте. - И все же, - он опять
убрал руку и, наклонясь вперед, облокотился о колени, - и все же мне еще
помнятся иные удивительные сновиденья юности!
- Ах, любезный батюшка, - вставил Оттмар, - всякий сон по-своему
удивителен, однако лишь те, что возвещают некое особенное явление - говоря
словами Шиллера{154}, "так ход событий важных предваряют их призраки"*, -
как бы против воли толкают нас в таинственное сумрачное царство, коему наш
пристрастный взор доверяется с великою неохотой, - лишь эти сны захватывают
нас с силою, воздействие которой мы отрицать не можем...
______________
* Перевод Н.А.Славятинского
- Сон в голове - что пена на вине, - глухим голосом повторил барон.
- И даже в этом девизе материалистов, которые самое чудесное полагают
совершенно естественным, естественное же - зачастую безвкусным и
неправдоподобным, - отозвался Оттмар, - содержится меткая аллегория.
- Что же глубокомысленного ты усматриваешь в избитой старой поговорке?
- зевнув, спросила Мария.
Смеясь, Оттмар отвечал словами Просперо{155}:
- "Приподними-ка длинные ресницы" и благосклонно выслушай меня! Кроме
шуток, милая Мария, если бы тебя меньше клонило ко сну, ты бы и сама,
наверно, догадалась, что коли речь идет о столь замечательном явлении в
человеческой жизни, а именно о сновиденье, то сравнить его можно лишь с
самой благородною пеной из сущих на свете... А это, несомненно, пена
кипящего, шипучего, игристого шампанского, отведать коего не откажешься и
ты, хотя обычно, как и подобает девице, бессердечно пренебрегаешь всяким
вином. Взгляни, тысячи крохотных пузырьков, искрясь, поднимаются в бокале и
пеною вскипают поверху - это духи, что спешат освободиться от земных оков;
вот так в пене живет и созидает высокое духовное начало, которое, избавясь
от бремени материального, бодро взмахнув крылами, в далеком, всем нам
обетованном царстве небесном радостно соединяется с родственной высокой
духовностию и все чудесные явления в их глубочайшем смысле усваивает и
осознает как самое что ни на есть знакомое. Потому, верно, и сон может быть
рожден пеною, в коей, когда сон одолевает внешнюю нашу жизнь, весело и
вольно резвятся наши жизненные духи, и способен начать высокую, напряженную
жизнь, в которой все мы не просто угадываем, но и по-настоящему узнаем
явления чуждого нам мира духов, более того, в ней мы парим над пространством
и временем.
- Чудится мне, - перебил его старый барон, как будто с трудом
оторвавшись от воспоминания, в которое был погружен, - что я слышу речь
твоего друга Альбана. Вы знаете меня как непримиримого вашего противника;
так вот, все, что ты теперь сказал, весьма ласкает ухо и, верно, приведет в
восторг иные впечатлительные либо сентиментальные
