Гернсбек Хьюго - Ральф 124с 41+
ХЬЮГО ГЕРНСБЕК
РАЛЬФ 124С 41+
Роман о жизни в 2660 году
ЗАКОНЫ МЕЧТЫ
Александр Казанцев
В свое время нам с читателем привелось путешествовать по джунглям американской научной фантастики [Научно-фантастические рассказы американских писателей, М., Издательство иностранной литературы, 1960.]. Мы проникали тогда в литературные заросли, где среди цепких лиан, ядовитых колючек и кровососных орхидей, среди мрака непроходимых чащ и засасывающей топи вымысла мы отыскивали порой пышные цветы игр ума, могучие стволы несгибаемой веры в человека, а иной раз и хинное дерево горечи сердца... Редкими тогда были наши находки и немало встретилось на пути уродств, рожденных фантазией ненависти и отчаяния, фантазией, не знающей границ, но не поднимающейся до смелой и светлой мечты.
Мы убедились тогда, что в бурном потоке цветасто-крикливых обложек не найти картин желанного будущего, не обнаружить мечты и чаяния американцев. В клокочущей его пене видны были лишь все те же детективы, гоняющиеся за все теми же гангстерами — но только в космических ракетах! — все те же мускулистые супермены в шерстяных трусиках несли на руках через джунгли все тех же тоненьких блондинок с сантиметровым идеалом кинодив, у которых «вайтлс» 38–22–38 (плечи, талия, бедра!), — только джунгли эти были не амазонские, а венерианские или еще какие-нибудь инопланетные... И в крутящейся пене сюжетов вздувались пузырями научные и псевдонаучные термины и взлетали фонтаны сделанных или еще не сделанных изобретений, которые нужны были не сами по себе, а лишь для того, чтобы поставить героев в ужасное положение, показать губительность знания и бесчеловечность человеческой натуры.
Больше других нас заинтересовала тогда более светлая, но ледяная струя американской фантастики, которая сковывала читателя холодом мрачного пессимизма и беспросветности, но, если вдуматься, протестовала против тупика обреченного капитализма, против пути ядерных вооружений, тянущих к истребительной ядерной войне и... диким потомкам. Таков отрезвляющий холод произведений Рея Бредбери, описавшего будущий мир сожженных книг и поплатившегося за это собственным домом, спаленным факелами роккуэловцев; такова едкая ирония некоторых рассказов Исаака Азимова, введшего в литературу героя-робота и пропагандирующего одержимого манией уничтожения ученого-безумца, якобы представляющего науку; таков, наконец, и предостерегающий против всеобщей ядерной смерти вопль австралийца Невила Шата, так убедительно прозвучавший в фильме «На берегу», поставленном по его роману.
Но, кроме этой струи, в американском фантастическом потоке есть и грязные струи антикоммунистической пропаганды с романами, спекулирующими на военной опасности и антисоветской клевете. Эта отравленная фантазия течет рядом с мутными струями мистического чтива, которым бизнесмены пера оболванивают читателя.
А между тем фантазия — качество величайшей ценности.
Фантазия — это способность представлять себе то, чего нет.
Она лежит в основе всякого творчества, возвышающего человека над животным миром. Ею обладает ученый, выдвигающий научную гипотезу, конструктор, видящий еще не созданную машину, обладает фантазией и поэт, но... фантазией порождены также и представления о сверхъестественных силах, аде, привидениях, чертях и прочей нечисти...
Мечта делает фантазию светлой, облагораживает ее. Но далеко не всякая фантазия способна подняться до мечты. Однако любая фантазия, поднялась ли она до мечты или просто переносит нас в мир, отличный от действительности, неизбежно
