Библиотека в кармане -зарубежные авторы

         

Гернет Н & Ягдфельд Г - Пропал Дракон


Нина Гернет. Григорий Ягфельд
Пропал дракон
Киноповесть
1
Когда часы начали бить девять, всё ещё было совершенно спокойно. В это
тихое утро никто ещё не знал и не думал, что с ним случится то, что случилось.
Но сначала послушайте, что было с совсем разными людьми в разных местах. А
потом увидите, как всё соединилось и перепуталось.
Пионеры шестого класса Лида Шершилина и Миша Коробкин, начищенные и
наглаженные, шли по Большой Минеральной улице.
Шли они с очень важным и почётным поручением: пригласить писателя
Мамонтова на школьный вечер, сегодня к шести часам. Это был последний,
заключительный вечер. Завтра начнутся каникулы.
Всё было готово; вышел даже специальный номер стенгазеты "На крючок" с
полной биографией писателя. Не было только одного: согласия писателя. Он лишь
вчера вернулся из Австралии. Так что сами понимаете, как трудно уговорить
человека выступить где-то в школе на другой день после такого путешествия!
Поэтому и послали не кого-нибудь, а самых вежливых отличников: звеньевую
Шершилину и председателя отряда Коробкина.
И было им сказано: пусть разобьются в лепёшку, а приведут писателя. Потому
что нельзя больше терпеть, как шестой "Б" задаётся своим вечером с водолазом!
А писатель Алексей Иванович Мамонтов, не подозревая о том, что его ждёт,
спокойно работал в своём кабинете на Садовой улице. Во время путешествия он не
успел записать кучу интересных вещей и теперь торопился это сделать, чтобы не
забыть. Сейчас он записывал, как его укусила кенгуру.
Он написал: "укуси..." - и задумался. Он не знал, как правильно писать:
"укусила" или "укусил"? А потом вспомнил, как он удирал от кенгуру, и
засомневался: стоит ли вообще это записывать? Кроме того, он никак не мог
сосредоточиться. Как только он задумывался, ему начинало казаться, что он
опять летит на самолёте ТУ-114, потому что вокруг него ходила тётя Лиза и
гудела пылесосом. Почему-то она всегда бралась за пылесос именно тогда, когда
Алексей Иванович садился за стол. Правда, он не раз пытался просить тётю Лизу
убирать тогда, когда она пошлёт его за булками. Но тётя Лиза находчиво
отвечала, что если бы не она, то и сам Алексей Иванович, и его дом, и его
пишущая машинка давно заросли бы паутиной, плесенью и грибами.
Алексей Иванович вздохнул, тоскливо взглянул на тётю Лизу и вышел в другую
комнату.
Там на полках и стенах стояли и висели удивительные вещи - память о
далёких путешествиях. Африканские маски, игрушки из Мексики, чучело райской
птицы, коллекция невиданных бабочек, а теперь даже настоящий австралийский
бумеранг.
Алексей Иванович прошёл на балкон. Там стоял террариум, а в нём сидел
грустный тритон, похожий на маленького дракона.
Алексей Иванович постучал пальцем по стеклу. Тритон встал на хвост и
поглядел на палец писателя круглыми чёрными глазами.
А неподалёку, в Озёрном переулке, на подоконнике второго этажа, между
кактусами, сидел чёрный щенок, похожий на лохматый шарик, и лаял. Он лаял
таким тоненьким голоском, что если бы комар тоже умел лаять, их нельзя было бы
различить.
Он лаял на всё, что двигалось. Особенно на автобусы и троллейбусы. Он
считал их большими собаками и обижался, что им можно бегать по улицам, а ему
нет.
А пока он лаял, Алисина мама, собираясь уходить, говорила Алисе:
- Не подходи к плите. Боже мой, в ушах звенит от этой собаки! Никому не
открывай. Нет, вы видали, чтобы в городе нельзя было найти няньку! Ты
перестанешь гавкать, горе моё? Обед под салфеткой. Пять объявлений повесила -
никто н





Содержание раздела