Генри О - Сон В Летнюю Сушь
prose_classic humor_prose О. Генри Сон в летнюю сушь 1907 ru en OCR Альдебаран http://www.aldebaran.ru/ admin@aldebaran.ru FB Tools 2004-06-17 http://www.geocities.com/SoHo/Exhibit/4256/ E730AA82-2CF0-4D55-A4A1-5037FA879192 1.0 v 1.0 – создание fb2 OCR Альдебаран
O. Henry The Trimmed Lamp-7 О. Генри
Сон в летнюю сушь
* * *
Спят рыцари, ржавеют их мечи, Лишь редко-редко кто из них проснется И людям из могилы постучит.
Дорогой читатель! Было лето. Солнце жгло огромный город с немилосердной жестокостью.
Солнцу трудно в одно и то же время быть жестоким и проявлять милосердие. Термометр показывал… нет, к черту термометр! – кому интересны сухие цифры? Было так жарко, что…
В кафе на крышах суетилось столько добавочных официантов, что можно было надеяться быстро получить стакан джина с содовой… после того как будут обслужены все остальные. В больницах были приготовлены добавочные койки для уличных зевак.
Потому что когда лохматые собачки высовывают язык и говорят своим блохам: «Гав, гав», а нервные старухи в черных бомбазиновых платьях визжат: «Собака взбесилась!», и полисмены начинают стрелять, – тогда без пострадавших не обходится. Житель Помптона (штат Нью-Джерси), который всегда ходит в пальто, сидел в отеле на Бродвее, попивая горячий виски и нежась в немеркнущих лучах ацетиленовой лампы.
Филантропы осаждали законодателей просьбами обязать домовладельцев строить более поместительные пожарные лестницы, чтобы люди могли умирать на них от солнечного удара не по одному или по два, а сразу целыми семьями. Такое множество знакомых рассказывали, сколько раз в день они принимают ванну, что оставалось только недоумевать, как же они будут жить дальше, когда хозяин квартиры возвратится в город и поблагодарит их за то, – что они так хорошо о ней заботились.
Тот молодой человек, что громко требовал в ресторане холодного мяса и пива, уверяя, что в такую погоду о жареных цыплятах и бургонском даже думать противно, краснел, встречаясь с вами взглядом: ведь вы всю зиму слышали, как он тихим голосом заказывал эти же самые, более чем скромные, яства. Супы стали жиже, актеры и бумажники – худее, а блузки и дружеские намеки на бейсбольной площадке – совсем прозрачными. Да, было лето.
На углу Тридцать четвертой улицы стаял человек и ждал трамвая – человек лет сорока, седой, румяный, нервный, весь словно натянутый, в дешевом костюме и с загнанным выражением усталых глаз. Он вытер платком лоб и громко засмеялся, когда проходивший мимо толстяк в туристском костюме остановился и заговорил с ним.
– Нет, любезнейший! – крикнул он сердито и вызывающе. – Никаких этих ваших болот с москитами и небоскребов без лифта, которые вы называете горами, я не признаю. Я умею спасаться от жары. Нью-Йорк, сэр, – вот лучший летний курорт во всей стране.
Не ходите по солнцу, питайтесь с разбором да держитесь поближе к вентиляторам. Что такое все ваши горы, и Адирондакские и Кэтскилские? В одном Манхэттене больше комфорта, чем во всех других городах Америки, вместе взятых. Нет, любезнейший!
Карабкаться на какие-то утесы, вскакивать в четыре часа утра, оттого что на тебя напала целая туча мошкары, питаться консервами, которые нужно везти из города, – нет, спасибо! В маленьком пансионе под вывеской Нью– Йорк и летом находится место для нескольких избранных постояльцев; комфорт и удобства семейного дома – вот это для меня.
– Вам нужно отдохнуть, – сказал толстяк, внимательно к нему присматриваясь. – Вы уже сколько лет не выезжали из города. Поехали бы со мной недели на две. Форель в Биве
