Библиотека в кармане -зарубежные авторы

         

Гашек Ярослав - Заторская Канония


humor_prose Ярослав Гашек Заторская канония ru Ego ego1978@mail.ru FB Tools 2006-01-22 http://www.gashek.prag.ru EGO-43614-02F5-4D41-885B-A7FC352361E4 1.0 Ярослав Гашек. Сочинения в пяти томах Правда Москва 1966 Ярослав Гашек
Заторская канония
Заторские каноники всегда держали собственнных стражников, которые днем и ночью оберегали их владения, носили письма куда надо и вообще занимали видное место в истории обители.
Последним из этих мужей был прославленный Тадеуш Борунский. Я,сказал «прославленный», ибо таковым почитала его вся округа. Там никто не скажет: «При канонике Яне Можевском стражником был Борунский Тадеуш».

Всякий скажет так: «При стражнике Тадеуше каноником был Можевский».
Слава Борунского разнеслась по всей округе. Борунский был не только стражником, Борунский шил еще кунтуши. И кунтуши эти были поэтическим произведением иглы.

Белые, как горный снег, пуговицы с кулак — синие, черные, желтые, зеленые пли красные, по желанию заказчика, а подкладка алая, как солнце, когда оно осенью закатывается за рекой Скавой.
По воскресеньям невысокая кряжистая фигура Борунского уже с утра торчала во дворе канонии, возле статуи святого Венделина, покровителя стад, к которому приходили молиться окрестные мужики, отправляясь продавать скотину на базаре в Подгуже, что возле Кракова; им-то и предлагал свои кунтуши Тадеуш Борунский.
Через этих мужиков слава о нем расходилась во все стороны.
С каноником Можевским Борунский жил в ладу. Редко каноник сердился на него или делал ему внушение. Правда, каноник имел обыкновение говорить: «Тадеуш, вы осел, только я не хочу этого сказать».

Но однажды каноник так и не добавил «только я не хочу этого сказать». Это случилось, когда Можсвский узнал, какую странную штуку выкинул Тадеуш в прошлое воскресенье.
В тот день стоял он, как всегда, у статуи святого Венделина и торговал кунтушами. Один крестьянин пожелал заглазно купить кунтуш для сына. Борунский спросил, велик ли сын, и крестьянин с благоговением указал на фигуру святого.

Тадеуш Борунский, недолго думая, притащил несколько кунтушей и стал примерять их на статуе, пока не подобрал по росту.
Крестьяне дивились и головами качали: таким красивым был святой Венделин в кунтушах Борунского. А каноник Можевский выразился по этому поводу кратко:
— Осел ты, Тадеуш, ослиный хвост, ослиная башка.
Однако гнев его скоро прошел. Под конец он даже посмеялся над этой историей, промолвив:
— Впрочем, если поразмыслить, то Борунский вовсе не осел.
А вечером, в городском трактире, каноник, уже улыбаясь во весь рот, просил Борунского рассказать, как тот двадцать пять лет назад гасил пожар в Станиславове. Это был конек Тадеуша — повествовать о своих приключениях.
Все так и покатились со смеху, едва с губ Тадеуша слетели первые слова:
— Вот провалиться мне на этом месте, все так точно и было.
И он принялся рассказывать, как спас жизнь девяноста трем людям, один вынес двадцать сундуков из шестидесяти двух горящих домов, а в конце концов выяснилось, что в ту пору во всем Станиславове ни одна щепочка не горела.
Иной раз Борунский рассказывал о своей жене, и самое большое удовольствие получала публика от того, как он изображал супружеские перебранки.
Сначала он будто стоит на улице и рассуждает, что, если жена его встретит плохо, он ей спуску не даст… Но вот он входит в дом и… Тут он передразнивал резкий, крикливый голос жены: «Как огрею тебя по хребту, негодяй, бездельник! Я тебя проучу! Убирайся вон!

Сейчас же убирайся! Понял, или я тебя…» А он будто отвечает





Содержание раздела