Гарт Фрэнсис Брет - Джентльмен Из Лапорта
Фрэнсис Брет Гарт
ДЖЕНТЛЬМЕН ИЗ ЛАПОРТА
Он был первый поселенец. Партия старателей, которая проложила себе дорогу
через снеговые заносы зимой 1851 года и нашла треугольную маленькую долину,
названную впоследствии Лапортом, встретила там одного-единственного жителя. В
течение трех месяцев он поддерживал свои силы, съедая в день по два сухаря и
по кусочку бекона пальца в три шириной, а жил в шалаше из коры и прутьев. Тем
не менее старатели нашли его бодрым, жизнерадостным и изысканно вежливым. Но
тут я с удовольствием уступаю место капитану Генри Саймсу, начальнику партии
старателей, и его более красочному повествованию:
"Мы на него набрели невзначай, джентльмены, смотрим, сидит себе под скалой
(он отмерил расстояние), примерно вот так, как вы стоите. Только он нас
завидел, сейчас ныряет к себе в шалаш, вылезает оттуда в цилиндре - сущая
печная труба, джентльмены, и в перчатках, убей меня бог! Длинный, худой, щеки
втянуты дальше некуда; рожа постная, да оно и понятно, если принять во
внимание голодный паек. Однако приподнимает вот этак цилиндр и говорит:
- Счастлив с вами познакомиться, джентльмены, боюсь, дорога сюда
показалась вам довольно неудобной. Не угодно ли сигару? - И вытаскивает
щегольской портсигар с двумя настоящими гаванами. - Жаль, что так мало
осталось.
- А сами вы не курите? - говорю.
- Редко, - говорит.
И ведь все врал: в этот же день я видел, как он дымил коротенькой
трубочкой, изо рта ее не выпускал, как младенец соску. - Сигары я держу для
гостей.
- У вас тут, надо полагать, частенько собирается высшее общество? -
говорит Билл Паркер, разглядывая в упор цилиндр и перчатки, а сам подмигивает
ребятам.
- Заходят кое-когда индейцы, - говорит он.
- Индейцы! - говорим мы.
- Да. Народ по-своему очень хороший. Раза два приносили мне дичь, да я
отказался, не взял, беднягам и самим туго приходится.
Ну, джентльмены, всем известно, что мы люди мирные, тихие, можно сказать,
люди, но эти самые "хорошие" индейцы в нас стреляли раза три, а у Билла сняли
вершка три кожи с черепа, вместе с волосами, оттого он и ходит в венке, вроде
римского сенатора, - так вот всем показалось, что этот чужак бессовестно над
нами издевается. Билл Паркер встал, смерил его взглядом и говорит спокойным
голосом:
- Так вы говорите, эти самые индейцы, хорошие индейцы, приносили вам дичь?
- Приносили, - говорит.
- А вы отказались?
- Отказался.
- Вот, должно быть расстроились! Каково это им при их чувствительной
натуре? - говорит Билл.
- Да, кажется, были очень огорчены.
- Ну еще бы, - говорит Билл. - А позвольте спросить: кто вы такой будете?
- Извините, пожалуйста, - говорит незнакомец и - провалиться мне на этом
месте - вытаскивает бумажник и протягивает Биллу: - Вот моя карточка.
Билл берет и читает вслух:
- Дж. Тротт, из Кентукки.
- Ничего себе карточка, - говорит Билл.
- Очень рад, что она вам понравилась, - говорит незнакомец.
- Думаю, и остальные пятьдесят одна карта в колоде не хуже - одни картинки
да козыри.
Незнакомец молчит и пятится от Билла, а тот на него наседает.
- Ну, так какая же ваша игра, мистер Дж. Тротт из Кентукки?
- Я вас не совсем понимаю, - говорит незнакомец и весь вспыхивает, словно
табак в трубке.
- Куда это вы так нарядились? Цилиндр, перчатки?
Что за цирк? К чему вы это затеяли? Кто вы такой, собственно говоря?
Незнакомец поднимается с места и говорит:
- Я не ссорюсь с гостями у себя дома, и из этого вы можете заключить, что
я джентльмен.
Тут он снимает свой цилиндр, ни
