Ганн Джеймс - Девушки, Сработанные По Науке
Джеймс Ганн
Девушки, сработанные по науке
У нас, в Неошо, все началось с Кенди Браун. В городах покрупнее так
было наверняка давно, но там, быть может, не искали причин.
Мне было десять лет, когда Кенди приехала к нам из Канзас-Сити, но даже
я понимал, что девушке с такой фигуркой и лицом да еще с таким именем
[Кенди - конфета (англ.)] не место в нашем захолустье. Ей бы жить в
Нью-Йорке и сниматься в рекламе вечерних туалетов с открытыми плечами, или
черного кружевного белья, или пенистого мыла. Впрочем, какой бы товар она
ни представляла, в первую очередь она представляла любовь. Слово "любовь"
наилучшим образом сочеталось с именем Кенди.
Говорят, что мода на женскую красоту так же меняется, как мода на
платье. Возможно, мой прадед сказал бы, что ноги и талия Кенди слишком
тонкие, а бедра и грудь слишком пышные, но все молодые люди в Неошо,
ослепленные красотой незнакомки, не находили, что в ней надо
перераспределять даже одну унцию.
Весть о приезжей распространилась по нашему городу быстрее, чем было
тогда, когда на почте разбили флакон духов, полученный для кого-то
наложенным платежом. И не успела она войти в гостиницу, как туда уже
сбежался народ. Некоторым счастливчикам удалось захватить кресла в
вестибюле, остальные толпились и галдели, как на распродаже бычков.
Зато мне повезло. Как самый маленький, я протиснулся к приезжей и
увидел совсем близко ее золотистые волосы, голубые глаза и ярко-красные
губы. От нее пахло свежим сеном, я обожал этот запах.
В городе с места в карьер начали судачить главным образом, понятно,
женщины. Одни говорили, что она замужем и не жди у нее успеха: вслед за
ней явится муж. Другие говорили, что нет, незамужем, хотя по годам ей
пора. Третьи утверждали, что она вдовушка, а некоторые открыто выражали
возмущение; мол, по внешности видать ее профессию, и куда смотрит шериф,
допуская такое в Неошо и к тому же в гостинице?
Приезжую поначалу звали мисси Браун - среднее между мисс и миссис, так
и не выяснив, есть ли у нее муж. А я вот узнал это уже в первый день. У
нее на пальце не было обручального кольца, и, что важнее, она обещала
выйти за меня замуж. Обещала после того, как расписалась в книге для
приезжих, которую подал ей Марв Кинкейд, дневной дежурный. Марв едва
оторвал от нее взгляд, чтобы прочесть подпись.
- Кенди! - произнес он с блаженным вздохом.
И так же блаженно вздохнули все мужчины, которые толпились вокруг.
Тут-то я и вынырнул:
- Мисс Кенди, а вы выйдете за меня замуж?
Она поглядела сверху вниз и рассмеялась.
- Как тебя зовут? - услышал я медовый голосок.
Я даже не сразу вспомнил свое имя.
- Джим, - ответил я.
- Что ж, выйду, Джим. Обещаю. Вырастай поскорей.
Но за меня она не вышла. А вышла за Марва Кинкейда, кстати, самого
невзрачного парня, и осталась с ним в Неошо и свила для него уютное
гнездышко. Злые языки предсказывали, что проку не будет от этого брака,
что она его бросит или превратит в горького пьяницу, что он ради нее
запустит лапу в кассу гостиницы и его посадят или найдут в подвале с
перерезанным горлом.
Однако ничего подобного не произошло. Зато Марв перестал околачиваться
в бильярдных и проводил вечера дома, поступил на заочный факультет и в
конце концов стал управляющим гостиницей. Кенди никому не делала плохого -
ни Марву, ни посторонним. Жила она замкнуто, не сплетничала, не ходила в
гости, ни с кем не флиртовала, и это, кажется, сильнее всего бесило наших
кумушек. А что касается городских кавалеров, то они вскоре стали
