Вургун Самед - Скамья Смерти
Самед Вургун
СКАМЬЯ СМЕРТИ
Поэма
Перевод - Д. Дробского
Председатель суда нажал звонок -
Стала резче мертвенность дряблых щек.
Председатель внушительно произнес:
"Продолжается суд!
На повестке - допрос...
Обвиняемый, встать!"
"Отвечать я готов..."
На скамье он - один, он спокоен, суров,
И глаза его гневом горят святым,
Обжигая судью огнем своим.
"Перестаньте грубить,
Попадете в беду!
Я прошу на вопрос отвечать суду
Без утайки, всю правду... Итак -
Для чего подожгли вы рейхстаг?"
"Ложь! Гнуснейшая ложь!"
"Что сказали вы?"
"Ложь!
У людей нет доверья к вам ни на грош!
Вы посмешищем стали с вашим судом!
Не такими путями мы к цели идем!
Обвинение ваше - чудовищный вздор!
Наша партия нам запрещает террор!
Мы - за тех, кто терпит лишенья и гнет,
Кто за черствый кусок
Проливает свой пот,
Умирает в нужде..."
"Выбирайте слова!
Вы рискуете жизнью:
Слетит голова!"
"Не запугивайте, господин судья!
До тех пор, пока мыслю и чувствую я,
Коммунизм и счастье грядущих дней
Несравненно дороже мне жизни моей!
Ни религия, ни ухищренья судей,
Ни закон, о котором печетесь вы тут,
Нашу правду и нас
С пути не сведут!"
Председатель суда нажимает звонок -
Стала резче мертвенность дряблых щек,
Он кричит:
"Коммунист! Шпион!" -
И в глазах его бешенство... Зал потрясен...
"Подсудимый" в раздумье...
Застыл часовой
Над приподнятой гордо его головой.
"Подсудимого" смерть ожидает... И вот,
Поправляя свой галстук, свидетель встает.
Показаний подложных он кучу принес,
Негодующе он задает вопрос:
"Почему же разгуливал варвар тот
По Берлину?"
Судья, промолчав, дает
"Подсудимому" слово...
На голос судьи
Непреклонный Димитров встает со скамьи,
На лице его - ясность,
В глазах его - гнев,
Говорит он, свидетеля оглядев:
"Здесь пытаются мне оскорбленье нанесть,
Но мои не запятнаны совесть и честь,
Продаваться не стану, как это дрянцо!"
У свидетеля разом темнеет лицо...
К "подсудимому" голову он повернул, -
В зале хохот и говор сливаются в гул...
У свидетеля губы от злости дрожат,
На судью устремил он растерянный взгляд:
"Этот дикий болгарин шельмует меня!,."
"Подсудимому" злобно молвит судья:
"Перестаньте грубить -
Вам советовал я,
И советую вновь-
Выбирайте слова!
Вы рискуете жизнью:
Слетит голова!"
"Подсудимый" смеется. Свидетель шипит:
"Никогда не терпел я подобных обид!"
В зале многие знают отлично о том,
Что свидетель тот куплен за деньги судом.
Вот защитник встает.
Вот очки протер
И заводит такой разговор:
"Мне сдается... Конечно...
Возможно, что так..." -
Поперхнулся, запас его слов иссяк.
Понимает защитник, что вздор городит,
И смолкает, невольный почувствовав стыд.
"Подсудимый" срывается вдруг со скамьи
И кричит:
"Как ни плохи дела мои,
Я себя защитить попробую сам!
Пусть защитник простит мне - к его словам
Не питаю доверья...
Вынужден я
На себя уповать, господин судья!
И хоть знаю, что трудно придется мне,
Но народ трудовой на моей стороне!"
Председатель суда нажимает звонок -
Стала резче мертвенность дряблых щек,
Но волненье свое под суровостью скрыв,
Он бубнит:
"Объявляется перерыв!"
В ресторане в ту ночь веселятся всласть,
Полон зал - в нем яблоку негде упасть.
Ресторан первоклассный - в огне золотом;
На столах серебро говорит с хрусталем.
В ресторане - счастливый полуночный час -
Исполняет мелодии модные джаз,
И под жалобы звуков, волнующих кровь,
Голоса то взлетают, то падают вновь.
До утра в ресторане веселье идет -
Полуголые девушки пляшут фокстрот.
Я
