Вулф Джин - Остров Доктора Смерти
Джин Вульф
ОСТРОВ ДОКТОРА СМЕРТИ И ДРУГИЕ РАССКАЗЫ
Перевод с англ. И. Невструева
Приход зимы виден не только на суше, но и на море, хотя
здесь нет осыпающихся листьев. Волны, еще вчера имевшие
светло-голубой цвет, сегодня в сумерках уже матово-зеленые и
холодные. Если ты мальчик, который дома никому не нужен, то
часами ходишь по пляжу, чувствуя порывы ветра, поднявшегося
этой ночью; песок засыпает твои ботинки, а брызги пены пят-
нают штанины твоих вельветовых брюк. Ты поворачиваешься к
морю спиной и кончиком найденной раньше палочки пишешь на
мокром песке: Текмен Бэбкок.
А потом идешь домой, зная, что позади Атлантика уничтожа-
ет твое творение.
Твой дом стоит на Острове Колонистов, но на самом деле
это вовсе не остров, и потому его нет на картах. Если бы ты
разбил камнем раковину моллюска барнакля, то увидел бы внут-
ри силуэт, которому обязан своим названием вид прекрасных
гусей: длинный, гибкий сифон моллюска соответствует гусиной
шее, а бесформенная кучка тела - его корпусу с небольшими
крыльями. Именно так выглядит Остров Колонистов.
Гусиная шея - это узкая полоса земли, по которой проходит
дорога. Картографы, как правило, преувеличивают, значительно
расширяя ее и совершенно забывая о том, что во время прилива
немного не хватает, чтобы она совершенно исчезла под морски-
ми волнами. Остров Крлонистов кажется малозначащим элементом
береговой линии, не заслуживающим собственного названия, а
поскольку находящаяся здесь деревушка, состоящая из восьми
или десяти домов, тоже его не имеет, на карте видна лишь об-
рывающаяся в море паутинка дороги.
У деревни нет названия, но у дома их целых два: на остро-
ве и в ближайших к нему окрестностях его зовут Домом с Видом
на Море, поскольку в начале столетия он некоторое время слу-
жил пансионатом, а мама называла его Домом 31 февраля; имен-
но это название фигурирует на ее почтовой карточке, и им
пользуются знакомые из Нью-Йорка и Филадельфии, хотя, воз-
можно, говорят они просто: "Дом миссис Бэбкок". Местами у
него пять этажей, местами немного меньше, а окружает его ве-
ранда. Когда-то он был покрашен в желтый цвет, но теперь -
особенно снаружи - краска сошла, и Дом 31 февраля просто се-
рый.
Открывается парадная дверь, и входит Джейсон. Он сунул
большие пальцы за пояс джинсов; короткие, курчавые волосы на
его подбородке дрожат от ветра.
- Забирайся, поедешь со мной в город. Мать хочет отдох-
нуть.
Хэп, хоп! - прыгаешь ты в "ягуар", чувствуешь запах мяг-
кой кожаной обшивки и вскоре засыпаешь.
Будят тебя отражающиеся в окнах машины огни города. Джей-
сон вышел, в машине становится все холоднее. Ты ждешь, как
тебе кажется, бесконечно долго, глядя на витрины, на большой
револьвер, висящий на поясе прохаживающегося полицейского,
на пса, который потерялся и теперь боится всех и вся, даже
тебя, когда ты стучишь в стекло и пытаешься его позвать.
Потом возвращается Джейсон, неся пакеты, которые уклады-
вает на сиденье.
- Едем домой?
Не глядя на тебя, он кивает, поправляет пакеты, чтобы не
перевернулись, застегивает ремень.
- Я хочу выйти из машины.
Он смотрит на тебя.
- Хочу сходить в магазин, Пожалуйста, Джейсон.
Он вздыхает.
- Ну хорошо, но только в тот, напротив. И на минуту.
Магазин большой, как супермаркет, с длинными, ярко осве-
щенными рядами товаров. Джейсон покупает газ для зажигалки,
а ты показываешь книгу, которую сиял с вращающейся стойки.
- Джейсон, пожалуйста...
Он отбирает у тебя и ставит обратно, но потом, когда вы
