Вулф Джин - Новое Солнце 1
КНИГИ НОВОГО СОЛНЦА
КНИГА ПЕРВАЯ
"ПЫТОЧНЫХ ДЕЛ МАСТЕР"
Джин ВУЛФ
Тысячелетья - ничто пред тобой,
Столь быстротечен их лет;
Кратки, как стража, вершащая ночь,
Прежде чем солнце взойдет.
Глава 1
Воскресение и смерть
Пожалуй, я уже тогда почувствовал приближение беды. Ржавая решетка ворот, преградившая нам путь, и пряди тянувшегося с реки тумана, обволакивавшие острые навершия прутьев, словно горные пики, и поныне остаются для меня символами изгнания. Вот почему моя повесть начинается сразу после того, как мы переплыли реку, причем я, ученик гильдии палачей Северьян, едва не утонул.
- А стража-то нет, - сказал Рош, мой друг, Дротту, который и без него отлично видел, как обстоят дела.
Парнишка по имени Эата неуверенно предложил обойти кругом. Кивок и жест веснушчатой руки означали несколько тысяч шагов через трущобы под стеной и подъем по склону холма - туда, где стена Цитадели выше всего. Этот путь мне еще предстоит пройти - гораздо позже.
- И нас вот так, запросто, пропустят через барбикен? Ведь за мастером Гурло пошлют.
- Но почему стража нет на месте?
- Какая разница? - Дротт тряхнул решетку. - Эата, попробуй - может, пролезешь меж прутьев.
Что ж, Дротт - наш капитан. Эата просунул меж прутьями плечо и руку, и тут же стало ясно, что дело безнадежно: туловище не пройдет.
- Кто-то идет, - прошептал Рош.
Дротт выдернул Эату из решетки.
Я оглянулся. Там, в конце улицы, мелькали фонари; до ушей моих донеслись шаги и голоса. Я приготовился прятаться, но Рош удержал меня:
- Погоди! Они с пиками!
- Думаешь, страж возвращается?
Он покачал головой:
- Слишком много.
- По меньшей мере, дюжина, - подтвердил Дротт.
Мы еще не обсохли после купания в Гьолле. В памяти своей я и посейчас стою у тех ворот, дрожа от холода. Как все, что, будучи с виду непреходящим, неотвратимо идет к концу, мгновения, казавшиеся тогда неимоверно быстротечными, напротив, возрождаются вновь и вновь - не только в памяти моей (которая к конечном счете не позволяет пропасть ничему), в биении сердца, в морозце по коже возобновляются они, совсем как наше Содружество ежеутренне возрождается к жизни под пронзительный рев горнов.
Насколько позволял судить тускло-желтый свет фонарей, на подошедших не было доспехов, однако при них имелись не только пики, замеченные Дроттом, но и топоры с посохами. А на поясе их вожака - длинный обоюдоострый нож. Но меня гораздо сильнее заинтересовал увесистый ключ на шнурке, обвивавшем его шею, по виду он вполне подошел бы к замку на воротах.
Малыш Эата беспокойно шевельнулся. Главный, заметив нас, поднял фонарь над головой.
- Мы ждем здесь, чтобы пройти внутрь, добрый человек, - громко сказал Дротт.
Ростом он был повыше, но темное лицо его выражало крайнюю степень почтения.
- Только после рассвета, - буркнул вожак. - А пока, ребята, ступайте-ка по домам.
- Добрый человек, страж должен был впустить нас, но отлучился куда-то...
Вожак шагнул к нам, причем ладонь его легла на рукоять ножа.
- Нынче ночью вы сюда не пройдете.
Какое-то мгновение я боялся, что он догадался, кто мы.
Дротт отступил, а мы встали за его спиной.
- Кто вы, добрые люди? С виду - не солдаты...
- Мы добровольцы, - сказал один из подошедших. - Пришли охранять своих умерших.
- Значит, вы можете пропустить нас. Вожак отвернулся.
- Туда не войдет никто, кроме нас.
Ключ его заскрежетал в замке. Ворота распахнулись. И, прежде чем кто-либо смог помешать ему, Эата метнулся внутрь. Кто-то выругался; вожак и еще двое добровольцев ринулись следом, но Эата
