Библиотека в кармане -зарубежные авторы

         

Вулф Вирджиния - Реальные Предметы


prose_classic Вирджиния Вулф Реальные предметы ru ru Д. Аграчев Vitmaier FB Tools 2006-06-13 http://www.lib.ru HarryFan C0D64806-4D95-402E-890C-4C4EA29E0DCC 1.0 v 1.0 — создание fb2 Vitmaier
Вирджиния Вулф. Избранное Художественная литература Москва 1989 Вирджиния Вулф
РЕАЛЬНЫЕ ПРЕДМЕТЫ
На обширной поверхности пляжа, опоясавшего залив, ничто не двигалось, кроме одинокого черного пятнышка. Приближаясь к хребту и ребрам брошенной на берегу шаланды, черный силуэт обнаружил четыре ноги, и понемногу стало ясно, что он состоит из двух молодых людей.

Даже не различая черт, можно было с уверенностью сказать, что их переполняет энергия молодости; в едва уловимом движении двух тел, которые то сближались, то отдалялись друг от друга, сквозила удивительная живость, и круглые головки явно извергали через крошечные рты аргументы яростного спора. Это впечатление подтвердилось, когда стала видна трость, то и дело выбрасываемая вперед с правой стороны. «Как ты можешь утверждать… Неужели ты думаешь…» — как бы вопрошала трость с правой стороны — со стороны прибоя, прочерчивая длинные прямые борозды на песке.
— К черту политику! — явственно донеслось с левой стороны, и понемногу стали различимы губы, носы, подбородки, короткие усики, твидовые кепки, охотничьи куртки, башмаки и клетчатые чулки; потянуло дымом от трубок; ничто на просторах моря и песчаных дюн не было столь реально, плотно, живо, упруго, красно, волосато и энергично, как эти два молодых тела.
Они плюхнулись на песок возле остова черной шаланды. Знаете, как порой тело само стряхивает запал спора, извиняясь за чрезмерное возбуждение; приняв удобное положение, оно своей вальяжной расслабленностью заявляет о готовности предаться новому занятию — всему, что подвернется под руку.

Так Чарльз, чья трость только что полосовала пляж, принялся бросать плоские камешки по поверхности воды, а Джон, который воскликнул: «К черту политику!» — запустил пальцы в песок. Он ввинчивал руку глубже, глубже — по самое запястье и дальше, так что пришлось задрать рукав, — и во взгляде его исчезла напряженность, а точнее, тот постоянный фон опыта и мысли, что придает непроницаемую глубину глазам взрослого человека, и осталась лишь чистая, прозрачная поверхность, не выражающая ничего, кроме удивления, свойственного детям.

Конечно, погружение в песок сыграло тут свою роль. Он вспомнил, что, если выкопать достаточно глубокую ямку, вокруг пальцев начинает сочиться вода, тогда ямка превращается в ров, колодец, родник, потайной канал, ведущий к морю.

Пока он думал, что именно выбрать, пальцы, не оставившие своего занятия в воде, сомкнулись на чем-то твердом — на реальном и весомом предмете, который он понемногу сдвинул с места и вытащил. Под налипшим песком проглянула зеленая поверхность. Он стер песок.

Это был кусок стекла — толстый, почти непрозрачный. Море полностью сгладило края и уничтожило форму, так что невозможно сказать, чем он был в прошлом: бутылкой, стаканом или окном; теперь это только стекло, почти драгоценный камень.

Стоит лишь заключить его в золотую оправу или надеть на тонкую проволоку, и он превратится в драгоценность — часть ожерелья или тускло-зеленый огонь на пальце. А что, если это и в самом деле драгоценный камень? Может, он служил украшением смуглой принцессе, которая сидела, опустив пальцы в воду, на корме галеры и слушала пение рабов, везущих ее через залив? Или раскололся, упав на дно, дубовый сундук с сокровищами елизаветинских пиратов, и — столетиями перекатываясь по камням — изумруды выкатились





Содержание раздела