Вудхауз Пэлем Грэнвил - Слоновое Средство
П.Г.ВУДХАУЗ
СЛОНОВОЕ СРЕДСТВО
Деревенский хоровой кружок организовал праздник и спектакль в пользу
местного органного фонда. Мимо нас, сидевших с трубками у окна трактира,
вдоль по маленькой уличке шествовала шумная процессия. До нас долетали
обрывки гимнов, и мистер Муллинер стал заражаться праздничным настроением.
-- Горе мне! Я юный и бледный викарий, -- подпевал он в нос, как и
полагается при исполнении старинных песнопений. -- Удивительно, -- перешел
он вдруг на свой обычный тон. -- Прямо удивительно, до чего меняются обычаи
даже среди духовенства. Теперь редко встретишь юного викария.
-- Верно, -- ответил я. -- Большинство из них здоровяки-спортсмены,
верные своим университетским традициям. Я никогда не видел юного бледного
викария.
-- Вы никогда не встречали моего племянника Августина?
-- Никогда.
-- Вот он-то как раз и был этим юным и бледным помощником викария.
Хотите, я расскажу о моем племяннике Августине?
В то время, -- начал мистер Муллинер, -- мой племянник Августин был
викарием, юным и очень бледным. Еще мальчиком он чуждался всякого рода
физических упражнений, а богословский факультет вытравил из него последние
признаки плоти. Когда он прибыл в Нижний Брискет, он был на редкость мягкий
и скромный молодой человек. Льняные волосы, бледно-голубые глаза и худоба,
как у сушеной трески.
Его преподобие Стэнли Брэндон был огромный, атлетически сложенный
мужчина, суровый и властный; его пылающие глаза и налитое кровью лицо могли
запугать и менее пугливого викария. Достопочтенный Стэнли Брэндон студентом
в Кембридже славился как боксер-тяжеловес, и Августин рассказывал мне, что в
религиозных дебатах он сохранил боксерские замашки. Когда у них произошли
разногласия по вопросу об украшении церкви к празднику, то Августин боялся,
что получит хороший удар -- нокаут.
Таков был достопочтенный Стэнли Брэндон. И к дочери такого сурового
человека Августин втайне питал нежные чувства. Ах, Купидон делает героями
всех нас!
Джен была очень мила и любила Августина не меньше, чем он ее. Из страха
перед ее отцом они принуждены были видеться тайком. А это было очень
неприятно для Августина, который, как все Муллинеры, любил говорить правду в
глаза и не выносил недоговоренности и обмана. Однажды, когда влюбленные
прогуливались среди Лавровых кустов в садике викария, Августин возмутился.
-- Дорогая моя, -- заявил он, -- я больше не могу скрывать наши
отношения. Сейчас я пойду к вашему отцу и попрошу вашей руки.
Джен побледнела и упала в его объятия. Она знала, что Августин рискует
получить не ее руку, а пинок ногой.
-- Нет, нет, Августин! Вы не должны этого делать!
-- Но, дорогая, это единственный честный выход.
-- Да, да, только не сегодня, прошу вас!
-- Почему не сегодня?
-- Потому что папа сегодня очень сердит. Он только что получил письмо
от епископа с выговором за ношение излишних украшений во время службы, и это
его страшно рассердило. Видите ли, он учился с епископом в одном классе и не
может этого забыть. Сегодня за ужином он говорил, что покажет этому
Боко-Бикертону, как делать выговор своему старому школьному товарищу.
-- Но ведь епископ будет здесь завтра на конфирмации.
-- Да. И я так боюсь, что они поссорятся! Как жаль, что именно этот
епископ -- папин начальник. Папа всегда вспоминает, что подбил ему глаз за
то, что тот налил ему чернила за воротник, и это, конечно, роняет авторитет
епископа в его глазах. Так вы не пойдете к нему сегодня?
-- Нет, не пойду, -- со вздохом сказал Авг
