Вудхауз Пэлем Грэнвил - Дживс Шевелит Мозгами
prose_contemporary Пэлем Гринвел Вудхауз Дживс шевелит мозгами 1921 ru А. Балясникова Stepan stepochka@gmail.com Fiction Book Designer 2005-08-15 FBD-QW3LF31J-7E1O-DMNW-0VJV-6P2AGK5B1K0H 1.1 v 1.1 — дополнительное форматирование — (Faiber)
Пэлем Гринвел Вудхауз
Дживс шевелит мозгами
(Дживс и Вустер — 2)
— А, Дживс, привет, привет! — сказал я.
— Доброе утро, сэр.
Дживс бесшумно ставит на столик рядом с кроватью чашку чая, и я с наслаждением делаю первый глоток. Самое «то» — как и всегда.
Не слишком горячий, не слишком сладкий, не чересчур слабый, но и не излишне крепкий, молока ровно столько, сколько требуется, и ни единой капли не пролито на блюдце. Поразительная личность этот Дживс. Безупречен во всем до чертиков. Всегда это говорил и сейчас повторю.
К примеру, все мои прежние слуги вваливались по утрам в комнату когда я еще спал, и весь день испорчен. Другое дело Дживс — у него это словно телепатия — всегда точно знает, когда я проснулся.
И вплывает в комнату с чашкой чая ровно через две минуты после того, как я возвращаюсь в этот мир. Просто никакого сравнения.
— Как погодка, Дживс?
— Чрезвычайно благоприятная, сэр.
— Что в газетах?
— Небольшие трения на Балканах, сэр. Кроме этого, ничего существенного.
— Хотел спросить, Дживс, вчера вечером в клубе один тип уверял меня, что можно смело ставить последнюю рубашку на Корсара в сегодняшнем двухчасовом забеге. Что скажете?
— Я бы не торопился следовать его совету, сэр. В конюшнях не разделяют его оптимизма.
Вс’ — вопрос исчерпан. Дживс знает. Откуда — сказать не берусь, но знает.
Было время, когда я рассмеялся бы, поступил по-своему и плакали бы мои денежки, но это время прошло.
— Кстати о рубашках, — сказал я. — Те лиловые, что я заказывал, уже принесли?
— Да, сэр. Я их отослал назад.
— Отослали назад?
— Да, сэр. Они вам не подходят, сэр.
Вообще-то мне эти рубашки очень понравились, но я склонил голову перед мнением высшего авторитета. Слабость характера? Не знаю.
Считается, что слуга должен только утюжить брюки и все такое прочее, а не распоряжаться в доме. Но с Дживсом дело обстоит иначе. С самого первого дня, как он поступил ко мне на службу, я вижу в нем наставника, философа и друга.
— Несколько минут назад вам звонил по телефону мистер Литтл, сэр. Я сообщил ему, что вы еще спите.
— Он ничего не просил передать?
— Нет, сэр. Упомянул о некоем важном деле, которое он хотел бы с вами обсудить, но не посвятил меня в детали.
— Ладно, думаю, мы увидимся с ним в клубе.
— Без сомнения, сэр.
Нельзя сказать, чтобы я, что называется, дрожал от нетерпения. Мы вместе учились с Бинго Литтлом в школе и до сих пор частенько видимся.
Он племянник старого Мортимера Литтла, который недавно ушел на покой, сколотив неслабое состояние. (Вы наверняка слышали о «противоподагрическом бальзаме Литтла» — «Лишь только вспомнил о бальзаме — затанцевали ноги сами».) Бинго сшивается в Лондоне на денежки, которые в достаточном количестве получает от дяди, так что он ведет вполне безоблачное существование. И хотя Дживсу он говорил про какое-то важное дело, ничего мало-мальски важного у него случиться не могло.
Открыл, наверное, новую марку сигарет и хочет со мной поделиться впечатлением, или еще что-нибудь в таком же роде. Словом, портить себе завтрак и беспокоиться я не стал.
После завтрака я закурил сигарету и подошел к открытому окну взглянуть, что творится в мире. День, вне всякого сомнения, обещал быть превосходным.
— Дживс, — позвал я.
— Сэр? — Дживс убирал со стола посуду, но услышав голос молодого хозяина,
