Вудхауз Пэлем Грэнвил - Акридж 1
ПЭЛЕМ ГРИНВЕЛ ВУДХАУЗ
АКРИДЖ НЕ ВЫДАСТ!
АКРИДЖ – 0
I
У девушки стенографистки были спокойные красноречивые глаза. Я свободно читал ее мысли. Она не высказывала их вслух, потому что эти мысли были не слишком любезны. Она думала, что я дурак. Я, в сущности, вполне разделял ее мнение.
Вот уже четверть часа я демонстрировал перед нею свою глупость и теперь чувствовал, что эту демонстрацию пора прекратить.
Во всем виноват был Акридж. Он рассказал мне, что существуют писатели, которые сочиняют в день не меньше пяти тысяч слов, благодаря тому, что диктуют свои сочинения стенографистке.
Правда, я подозревал, что он говорит мне это только для того, чтобы я позвонил в бюро стенографисток, хозяйкой которого была его приятельница Дора Мэзон. Тем не менее мысль о таких бешеных заработках соблазнила меня.
Как большинство писателей, я терпеть не могу усидчивой, скучной работы. Мне казалось очень привлекательным — творить во время беспечной болтовни с какой нибудь хорошенькой барышней. Но эти блестящие глаза, этот скрипучий карандаш убили все мои золотые мечты.
В течение пятнадцати минут я чувствовал то же, что чувствует нервный человек, которого внезапно заставили говорить публичную речь: мозги мои немедленно улетучились, и их место занял хорошо разваренный кочан цветной капусты.
— Мне очень жаль, — сказал я, — но нам нет смысла продолжать. Я диктовать не способен.
Теперь, когда я открыто сознался в своем идиотизме, девушка смягчилась. Она сразу простила меня и закрыла записную книжку.
— Многие бывают неспособны, — сказала она. — Для этого нужна сноровка.
— Все мысли вылетели у меня из головы, чуть только вы взяли карандаш.
— Да, диктовать нелегкое дело.
В этом вопросе мы проявили удивительное единодушие. Я облегченно вздохнул, и мне захотелось поболтать. Это желание испытывают все пациенты, покидающие кресло зубного врача.
— Вас прислали из бюро машинисток и стенографисток? — спросил я.
Вопрос безусловно глупый, потому что я сам час тому назад звонил в это бюро и просил прислать стенографистку.
— Да.
— Скажите, а не встречали ли вы там мисс Мэзон? — торопливо продолжал я. — Мисс Дору Мэзон?
Девушка удивилась.
— Я и есть Дора Мэзон, — сказала она.
Настала моя очередь удивляться. Я не подозревал, что хозяйки стенографического предприятия сами бегают по телефонным вызовам. Мне стало совестно, что я не узнал ее сразу.
Ведь я однажды видел ее издалека и должен был запомнить ее внешность.
— У нас в конторе все были заняты, — объяснила она, — я и пошла сама. Откуда вы знаете, как меня зовут?
— Я близкий друг Акриджа.
— Ах, вот как! А я все удивлялась, почему ваша фамилия кажется мне такой знакомой. Он много мне рассказывал про вас.
Мы довольно долго сидели и болтали. Отличная девушка — эта Дора Мэзон. В ее характере был только один недостаток: она до глупости уважала ум и таланты Акриджа.
Я с раннего детства знаю этого изверга — во мне еще не зажила обида, которую он мне нанес, когда похитил мой фрак, оставив меня в нужную минуту без костюма. О, я многое мог бы порассказать о нем его почитательнице, но мне не хотелось разрушать ее девичьи грезы, и я промолчал.
— Он помог мне стать пайщицей бюро машинисток, — сказала она. — Без помощи мистера Акриджа меня никогда бы не приняли. Видите ли, для того, чтобы стать пайщицей, нужно было внести двести фунтов стерлингов. А у меня было всего сто.
Но мистер Акридж уговорил их взять у меня сто фунтов, пообещав внести остальные деньги в двухмесячный срок. Он утверждает, что я из за него лишилась м
