Вольтер - История Путешествия Скарментадо, Написанная Им Самим
Вольтер
ИСТОРИЯ ПУТЕШЕСТВИИ СКАРМЕНТАДО,
НАПИСАННАЯ ИМ САМИМ
Я родился в городе Кандии в 1600 году. Мой отец был там правителем; и я
вспоминаю, что некий посредственный поэт, но зато выдающийся тупица, по
имени Иро, сочинил скверные стишки в мою честь, в коих восхвалял меня как
потомка Миноса по прямой линии; но когда отец мой впал в немилость, он
сочинил другие стишки, в коих я назывался уже лишь потомком Пасифаи и ее
любовника.
Дрянной человечишка был этот Иро и самый докучный мошенник на всем
острове.
Когда мне минуло пятнадцать лет, отец послал меня учиться в Рим.
Я прибыл туда в надежде познать все истины, ибо до тех пор меня обучали
прямо противоположному, по обычаю невежественного мира, протянувшегося от
Китая до самых Альп. Монсеньер Профондо, коему меня препоручили, был
странный человек и один из самых неистовых ученых на свете. Он хотел
научить меня аристотелевым категориям и готов был зачислить меня в
категорию любимцев своего сердца; мне удалось благополучно избежать этой
чести. Я видел торжественные шествия, видел изгнание дьявола и несколько
грабежей.
Говорили, хотя это было в высшей степени неверно, будто синьора
Олимпия, весьма осмотрительная особа, продавала многое, чего не следует
продавать. Я был в таком возрасте, что все это казалось мне чрезвычайно
занятным. Одна молодая дама весьма покладистого нрава, по имени синьора
Фатело, вознамерилась меня полюбить.
За ней ухаживали преподобный отец Пуаньярдини и преподобный отец
Аконити, молодые монахи ныне уже не существующего ордена; она примирила их
между собой, одарив своей благосклонностью меня; но в то же время я
подвергался опасности быть отлученным от церкви и отравленным. Я уехал из
Рима, весьма довольный архитектурой собора святого Петра. Я совершил
путешествие во Францию; то было время царствования Людовика Справедливого.
Первым делом меня спросили, не желаю ли я получить на завтрак кусочек
маршала д'Анкр, которого изжарили по требованию народа и теперь продавали
в розницу всем желающим по сходной цене.
Это государство постоянно находилось во власти гражданских войн,
которые велись иногда из-за места в государственном совете, иногда из-за
контроверзы на двух страницах. Уже более шести десятков лет этот огонь, то
угасающий, то раздуваемый с новой силой, опустошал сию прекрасную страну.
Так проявлялась свобода галликанской церкви. "Увы,-подумал я.-А ведь народ
этот рожден был мягкосердечным, что же могло так извратить его характер?
Он шутит и устраивает Варфоломеевскую ночь. Блаженно то время, когда он
будет только шутить!"
Я отправился в Англию; такие же распри возбуждали там такое же
ожесточение. Благочестивые католики ради блага Церкви решили взорвать при
посредстве пороха короля, королевскую фамилию и весь парламент, дабы
избавить Англию от сих еретиков. Мне показали то место, где, по велению
блаженной памяти королевы Марии, дочери Генриха VII, сожгли более пятисот
ее подданных.Один ибернийский священник заверил меня, что это было весьма
доброе дело: во-первых, потому, что сожженные были англичане, во-вторых,
потому, что они никогда не употребляли святой воды и не веровали в вертеп
святого Патрика. Он в особенности удивлялся, как это королева доныне не
причислена к лику святых; но он уповал, что это сделано будет в недолгом
времени, как только кардинал-племянник улучит для этого свободную минуту.
Я поехал в Голландию в надежде найти больше покоя у более флегматичных
ее народов. Когда я прибыл в Гаагу, как раз
